ЭКСТРЕМАЛЬНЫЙ ОТПУСК ЗА ГРАНИЦЕЙ.

Не было бы счастья, так несчастье помогло. Эти две недели для нас были как отпуск. За границей. В экстремальных условиях.  

Лето. Жара. Июль. Пятьдесят лет Петру мы отпраздновали в дружной компании с Лесей и Колей  на мраморной лавочке перрона. Наконец-то я достала из сумки бутылку шампанского, которую купила ещё  дома. Такую тяжесть потащила в Италию, которая полна шипучими винами, и качество не хуже наших.

  Жили мы в  центре Неаполя, в «гостинице» на колёсах. На запасных путях железнодорожного вокзала в тупике стояли старые вагоны-теплушки. В этих вагонах Петр, с помощью новых друзей, поселился после приезда.  Туда же привёл и меня. Мы делили, как и положено супругам,  матрас на двоих. Один из вагонов оккупировали славяне из бывшего Союза. В нём, притык, помещались около десятка старых пружинных матрасов. Во втором вагоне поселились загорелые люди из Африки, а третий – оккупировала одна семья и никого не пускала к себе.

В вагоне славян, периодически случались пьяные дебоши.  В этом случае коллектив вагона делился на части. Были судьи:

- Вот паразиты! Снова напились! Чтоб вам пусто было!

За адвокатами дело не становилось:

- Ну, расслабились мужики. Им так тяжело!

Кто-нибудь выступал в роли сил порядка:

- Всё, ребята! Побузили и хватит!

Обязательно был обиженный:

- Ну, ты гад! За что же ты меня так!

В вагоне ненаших обычаев, всё было по-другому. Там нюхали, кололи или глотали таблетки, а потом бегали вокруг «гостиницы» за воображаемым врагом. Всем остальным постояльцам, в это время, желательно было, не находиться в зоне действия их «боевой тропы». Не рекомендовалось свешивать ноги из вагона, а лучше всего было убрать их во внутрь и задвинуть дверь теплушки. 

Таковы  были особенности интернациональной расслабухи.                                          

Есть ходили в столовую церкви, которая на подаяния богатых, устраивала обеды для бедных. После обеда, обычно, шли  группой, побродить по старым красивым улочкам города. Днем  на них располагался рынок, со всевозможным товаром: одежда, обувь, хлеб, рыба, фрукты, овощи. Бродили, любовались архитектурой домов, разложенным товаром и ждали конца торговли. После трех часов дня торговцы заканчивали работу, сворачивали товар и уезжали. Нас интересовали торговцы съестным, которые часто оставляли  на месте товар, так скажем, второй свежести. Нам нужно было думать о завтраке и ужине на время нашего отпуска.

Чтобы наклониться и взять что-то из брошенного товара, второй свежести, нужно преодолеть стеснение и неловкость. Нам, привыкшим всегда кормиться своим трудом, приходилось привыкать и к этому.

Процедура поиска съестного проходила так: кто-то замечал подходящий продукт, произносил: «Берём?» В этом случае всегда требовался другой, кто должен  был поддержать инициатора и подхватить ящик. Я адаптировалась в ситуации быстрее. Когда было необходимо поддержать и помочь, всегда была наготове. Пётр же комплексовал каждый раз, когда случалась подобная ситуация, и, от стыда,  уходил за угол. Правда потом, там за углом, этот ящик он брал на себя, и тащил прямо до  «гостиницы» для сортировки.  Так мы перебивались необходимыми элементами питания.

Условия для поддержания гигиены у нас тоже были отличные. Отличные от обычных. Мылись мы под пожарным гидрантом, что стоял около товарных складов вокзала. Этот гидрант был щедр на отдачу и обливал водой, желающего помыться, как минимум до пояса. Поэтому он у нас шёл по категории душа. Чтобы умыться и почистить зубы мы прикрепили в стенке вагона пластиковую бутылку с обрезанным  донышком, горлышком вниз. Открывая пробочку умывальника, можно было регулировать напор воды. Постирушки делали в тазиках. Тазиками служили две половинки пластмассовой канистры, разрезанной вдоль.  

Постельное бельё  меняли довольно часто. Рядом с нашей  «гостиницей» находилась свалка мусора из поездов. Там же сбрасывались мешки с использованным одноразовым бельём поездов дальнего следования.  Попадались,  даже, неоткрытые упаковки. Часто находили и съестное: невскрытые консервы, печенье, хлеб в пакетах и упаковке. Одним словом - чем богаче страна, тем щедрее отбросы.

Укромные уголки для сексуальных утех, в окружностях  «гостиницы», можно было найти, при желании. Рядом, на запасных путях, стояли грузовые платформы, под которыми желающие находили  «и кров, и дом». Правда, когда у тебя тяжело на душе – ты без работы, сексом заниматься, особо, не тянет.  

Вообще, состояние Стрекозы, из известной басни Крылова, меня не покидало. А как будет здесь зимой, когда придут холода?

Кроме путешествий по жаркому Неаполю мы так же ходили купаться в Тирренское море.  Пробирались по огромнейшим камням берегозащиты, отгоняли ногой плавающие пластиковые бутылки и прыгали в воду. Я сразу же ощутила, что  вода у них более солёная, чем в нашем Черном море, самом лучшем море  в мире! 

С утра мы шли на привокзальную площадь послушать, что предлагают из работы. А вдруг что-нибудь попадется раньше этих двух недель?

Однажды мне пришлось вернуться в нашу «гостиницу» по какому-то делу. Возвращалась обратно одна, и меня окликнули из, стоящей в стороне, машины:

─Мария! Ищешь работу?─ мужчина за рулем смотрел в мою сторону.

 Имя, популярное во всем мире и слова, которые  уже знала, сделали своё дело, я подошла к машине. Итальянец пригласил сесть, чтобы провести переговоры.

Он начал мне что-то объяснять, но из всего сказанного я поняла, что вот сейчас он отправляется на море в Одессу.

«Ничего себе! Они со всех сторон окружены морями, а ему не лень ехать на море в Одессу! Может, им служанка нужна в поездку? А может, и для мужа будет работа?»

И я произнесла  по-итальянски два слова, которые наковыряла в памяти:

─Работать. Муж.

После слова «муж» переговоры окончились, и мне сказали «чао!»

Так я и осталась в недоумении: «Нужна ли была им служанка?»

С этим сомнением пришла на привокзальную  площадь и рассказала о происшествии одной знакомой.

─Тебя не на море в Одессу звали, а делать «аморе», любовью заниматься и прямо сейчас «адессо»,  в машине,─ просветила меня та.

Вот так я выучила ещё два новых слова.

К стати об учебе. Мы с Петром, в ожидании новой работы, продолжали учить итальянский язык с утроенным усердием. Вечером читали урок, выписывали слова и тексты, а утром, во время прогулки по городу, учили всё это с подготовленного листка: «…мы остановились в гостинице, не дорогой, но удобной». Таково было содержание очередного учебного текста, который знакомил нас с прошедшим временем.

Можно представить себе, какую примерную картину мы представляли собой в нашей «гостинице», когда нас застали полицейские, при очередной проверке: два человека, давно не школьного возраста, усердно  тыкали пальчиками в учебник, читая итальянские слова.

Но всё хорошее имеет свой финал, и  наш экстремальный отпуск подошёл к своему концу.

 

ЖИВОТНОВОДЫ.

В назначенный день стояли на вокзале в городе Беневенто и ждали ту знакомую женщину Леси, что обещала устроить нас на работу.

Время шло, а её всё не было. Нас начали одолевать сомнения: а не прикол ли эта работа? Мы приехали в эту даль из Неаполя, потратили деньги на билеты, а она, вдруг не придёт!

Но всё обошлось. Приехала знакомая Галина со своим кавалером итальянцем, за ними, на машине, ещё один - Лучано. Он для своей овдовевшей мамы искал помощников на домашнюю ферму. Через Галину, которая выполнила работу переводчика, были проведены переговоры об условиях работы. Потом, скрытно от кавалера, она получила оговоренные деньги, и мы распрощались. Нас повезли далеко в горы. Вдвоём ехать не так страшно, а вот если бы я была одна, не знаю, поехала бы?

В дороге Лучано, чтобы поддерживать светский разговор, спрашивал нас о  жизни, семье и детях. Вопросы мы, с горем пополам, понимали, но отвечать, в нужных лицах, мы ещё не умели. Все глаголы у нас звучали в инфинитиве: «приезжать», «искать», «работать». От Украины разговор перешёл на  Италию и Неаполь.

─ А где же вы жили в Неаполе?─ спросил сын.

─ «Мы остановились в гостинице, не дорогой, но удобной»─ выдала я на память свежевыученный текст.

Всё-таки знания – сила! У итальянца сильно округлились глаза.

Два часа нас везли по просёлочным дорогам, от городка к городку, которые с удалением от большого Беневенто становились всё меньше и беднее. В самой средине старых  Аппенинских  гор расположился небольшой аккуратный посёлок Кастельфранко. Но место нашей работы оказалось не в поселке, а в двух километрах  за ним.

Дом на вершине пологой горы. При доме двор, затянутый виноградом. Огород, сараи для черных свиней, коз и кур,  клетки для кроликов, загон для собак, навес для дров. Вокруг поля пшеницы.

 В километрах трех от нашей вершины, другая гора с таким же домом и таким же хозяйством. И так далее, в шахматном порядке. 

Нас познакомили. Сеньора Мария, энергичная и маленькая пожилая женщина семидесяти пяти лет. В молодые года работала учителем в школе.

Хозяйка рассказала о наших обязанностях: свиней покормить, стайки почистить, коз подоить, выгнать на пастбище. Кроме того, есть огород и поле.  О поле мы тогда вообще не поняли ничего. Подумали, что огород и поле это одно и тоже.  Пётр должен был, раз в неделю,  выполнять обязанности водителя и  отвозить её в поселок. Казалось, работы не много.

Нам показали нашу спальню. Небольшая комната с одной дверью, что закрывалась стеклянными и жалюзийными створками.   Мы были счастливы! Наконец-то с работой оба. Двадцать пятое число каждого месяца для нас стал днём зарплаты. Наконец-то мы вместе. Наконец-то имеется комната, исключительно для нас.      

Начались будни.  С утра Пётр шёл кормить свиней, я – доить коз.  Потом  муж поступал в распоряжение хозяйки, а я гнала на пастбище  животных. К этому походу у меня всегда был готов листочек с новыми словами и текстом из самоучителя. После обеда мы менялись ролями.

 

ЗАТМЕНИЕ СОЛНЦА.

В первых числах августа к хозяйке приехали гости: старший сын Никола с женой и детьми.  Они о чем-то возбуждённо говорили, показывали на небо, пытались что-то объяснить нам, приглашали посидеть на кухне. Мы ничего не поняли, но были рады перерыву в работе.

День был  жаркий и солнечный. Они все засели в помещении и не хотели выходить оттуда. Мы остались во дворе. Находиться рядом с ними в виде китайских болванчиков, не очень приятное дело. Сложно находить общую тему для разговора, при нашем незнании языка.

Вдруг вокруг всё затихло. Ни ветерка, ни пения птиц, ни скрипа цикад.

- Петя, тебе не кажется, что что-то изменилось?

-А что? – мой немузыкальный муж ничего не услышал.

Солнечный свет начал потихоньку меркнуть. Я посмотрела на небо, оно было чистое, ни облачка. Но вокруг продолжало смеркаться. Жара уходила, на плечи спускалась приятная прохлада. И вдруг я поняла, о чем говорили итальянцы, показывая на небо:

- Петя! Это солнечное затмение! Класс!

- Да, точно!

- Слушай! У Николы в кладовке есть сварочный аппарат, наверняка и щиток сварочный есть. Это самая подходящая штука, для того, чтобы посмотреть   затмение, - я бросилась в кладовку.

- Ты думаешь? Вряд ли! Я там ничего не видел, - мой, вечно сомневающийся муж, как всегда сомневался, но бежал за мной.

Щиток мы нашли и наблюдали полное красивейшее  затмение солнца. Потом побежали к, засевшим на кухне, итальянкам показать им эту красоту. Старшие  женщины сидели вдвоём и читали молитвы, а восьмилетняя, бледная и капризная внучка хозяйки, воспользовавшись «занятостью» мамы, столовой ложкой ела «Нутеллу».

Я не знаю, какое суеверие у них связано с солнечным затмением, они явно чего-то боялись. Нас слушали с недоверием, но, учитывая тот факт, что затмение мы увидели и остались живы, за щиток первой взялась хозяйка Мария. Вышла на улицу, посмотрела и позвала всех остальных.

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОЛГОВ.

Подошла первая зарплата. Надо было думать, как отправить деньги  в погашение долга по «Western Union». Ближайший банк, такого типа, тогда был только в Неаполе. Выходной  день мы попросили воскресенье, но по воскресеньям рейсовый автобус до Беневенто не ходил. Выезжать, нужно было в субботу, и в тот же день возвращаться. Ехать выпало мне.

- Мамочка! Я лучше буду без выходных работать, только чтобы не мучиться с объяснениями на итальянском языке, - признался Пётр.

От дома в посёлок Кастельфранко муж меня довёз на машине. Оттуда маленьким рейсовым автобусом доехала до города Беневенто. На площади, которую нужно считать автовокзалом, и на которой было полно машин,  попыталась посмотреть расписание на обратный путь. Но не нашла не только расписание, но и само здание автовокзала. Ничего привычного для нас, кроме небольшого здания бара. В бар заходить не хотелось. Ну, не привыкли мы ходить по барам и тратить деньги!

Так и побежала на железнодорожный вокзал, не зная расписания автобуса на обратный путь.

На вокзале, когда брала билеты, обратила внимание на, вывешенное на стекле кассы, какое-то объявление. Хорошо, что в поездку взяла с собой словарь. Перевела. Меня предупреждали, что до Неаполя мы, всем поездом,  не доедем. В определённый час начнётся забастовка железнодорожников. Так оно и получилось. Всех пассажиров высадили на пол пути до Неаполя.  

Одна, в незнакомом городе. Жуть! Решила идти туда, куда пошли все пассажиры и вскоре мы вышли на трассу. Народ пытался автостопом добраться до Неаполя. Взялась поднимать руку и я. Рядом со мной стояла средних лет итальянка. Неожиданно одна из машин  остановилась. Это был легковой фургончик. Машина грязная, такой же был и хозяин - небритый, лохматый и угрюмый тип.

- Садись! – говорит он мне.

- Не садись! – шепчет мне сбоку итальянка.

- Две. – Показываю я на себя и итальянку.

- Нет! Только ты! – говорит угрюмый тип.

- Не садись! – шепчет женщина.

- Нет! - я отхожу от машины.

Подстегиваемая мыслью, что сегодня мне нужно успеть съездить в Неаполь и  вернуться домой, я совсем забыла об осторожности. Постояла, оценила её помощь и, подготовив в памяти подходящие слова, поблагодарила итальянку:

–  Большое спасибо!

До Неаполя нас подбросил другой, очень приличный и чистый автолюбитель. На вокзал мне пришлось добираться пешком. Тому было не по пути, но и на том спасибо. Шла по скоростной дороге, которая устроена на колоннах, над городом. Километров шесть пришлось пройти, чтобы добраться до центра.

Подошла к тому банку, что видела когда-то во время нашего отпуска, а он в субботу закрыт. Вот беда! Об этом я не подумала! И все остальные банки на площади перед вокзалом тоже были в субботу закрыты. Расстроилась до слёз. Столько страданий и впустую! Что делать? Ехать домой? Опрометчиво решаю возвращаться, беру билет, но не успеваю на отходящую электричку.

Да что же это за день у меня, такой!? Везде неудачи!   В расстроенных чувствах, пошла, купила пару слоёных булочек с повидлом. Стою, жую сладкую булочку и запиваю солёными слезами.  Подходит один знакомый, ужасно близорукий. На глазах  очки с толстенными линзами, а он ещё и в лицо так заглядывает, как будто кусок булочки хочет укусить.

«Не дам, - думаю, - сама есть хочу».

- Привет! Это ты? Какими судьбами? Где вы? Что делаете?  – спрашивает он.

- Привет! Это я, - рассказываю ему о работе и  зарплате.

- Ну, миллион с половиной на  двоих – это мало! Да ещё так далеко, – выносит резюме наш знакомый. Сам не работает, и, чтобы нам не завидовать, сыплет мне соль на рану. - Я вот знаю одних, что работают за два миллиона. А Пётр где?

- Пётр на работе, а я приехала деньги отправить, да сегодня все банки закрыты. Не знаю что делать.

- А вон, смотри, на вокзале есть круглосуточный отдел «Western Union».

- Да ты что! Вот спасибо! Как ты мне помог! – обрадовалась я его подсказке.

Предложила ему булочки, да он не захотел. И то правда, в Неаполе с голоду не умрешь!

Пользуюсь возможностью отправить деньги и ухожу от завистника.

Деньги отправила. Домой позвонила. Код сообщила. Поговорила с дочерью, с младшим  сыном и  будущим зятем. Всё! Дело сделано! Гора с плеч!

Спокойно, с легкой душой, пошла, садиться на электричку. Сбоку пристал молодой марроканец:

- Куда торопишься? Давай познакомимся! Побудь со мной. У меня уже три года не было женщины, - плачется бедненький.

- Сколько тебе лет? – выговариваю удивлённо я. – Я тебе как мать.

- Мне двадцать восемь.

- А мне сорок пять.

- Неужели! У нас в сорок пять женщины уже старые!

«Ну, спасибо за комплимент! Хоть что-то приятное должно было случиться сегодня!»

В электричке, вспоминая комплимент марроканца, подумала:

«Мои усилия дают плоды! Утром делаю пробежку, обливаюсь холодной водой. В салат добавляю пророщенную пшеницу.  Устраиваю один день разгрузочный. Правда к концу этого дня болит голова. Не знаю чего здесь больше пользы или вреда».

В Беневенто, воодушевленная комплиментом, бодренько бегу на автовокзал. Прикидываю, что ещё только шесть часов вечера и если к моему появлению подадут автобус, то к девяти буду уже дома.  Но на автовокзале меня не ждали. Ни одной живой и неживой души, в смысле ни водителей, ни машин. Площадь пустынна, прямая противоположность того, что я видела утром. Только около бара ещё стояли два человека. Делать нечего, я зашла в бар, спросила  кружечку кофе и, заранее подготовленной фразой, справилась о расписании.  Оказалось оно действительно висит в баре. Мне его мило показали и даже объяснили, что  сегодня последний уже ушёл в четыре часа дня. Завтра на моё направление автобусов нет. Ближайший будет только послезавтра, в понедельник. А всего их бывает только три рейса в день. Не пропусти!

Вот попала! Одна в незнакомом городе. Бросилась звонить Петру. Он мне посоветовал поговорить с сыном хозяйки Николой и дал его телефон. Дозвонилась до Николы, но тот отказал в помощи, сославшись на то, что далеко от дома.

Ладно, с Николой не вышло, попробую спросить о помощи Лесю, она где-то здесь в Беневенто живет и  работает в семье, присматривает за двумя больными.

Дозваниваюсь до Леси, но она тоже не хозяйка этого дома, не может меня приютить. Даёт совет найти ночлежку, где-то здесь недалеко.

Что ж, времени у меня навалом, иду искать ночлежку. Знать бы как она выглядит. Позвонила в одну стеклянную освещенную дверь. Мне открыл швейцар дома, выслушал, с трудом понял и отказал. А если бы попался нечестный человек, впустил, приютил, а потом? Нет, хватит искать ночлежки. Но где же мне прилечь? Устала страшно! Целый день на ногах.

В августе дни жаркие и ночи тёплые. Можно и на улице вздремнуть. Может в клумбу залезть? Там листья сухие, будут мне как подстилка. Мне уже было не жаль мою белую, вышитую жемчугом, футболку. Только бы растянуться где-нибудь и распрямить спину. С улыбкой вспомнила рассказ одного случайного попутчика в поезде, когда мы ездили с товаром в Польшу.

«В первую поездку  мы собрались вдвоём с моей женой Тамарой. Надо сказать, что она очень брезглива. В хорошие времена в поездах мы всегда брали купе. В поездки она всегда ехала со своими простынями. И вот мы  на обратном пути застряли во Львове, после недели торговли в Пшемысле. Целый день простояли в кассу за билетами и не купили их. Я бросился к проводнице, поданного под загрузку, поезда. Заплатил ей и упросил освободить для моей жены какое-нибудь место. Та заставила пассажиров одного купе плацкарты снять с пыльной багажной полки все сумки на пол. Я очень сомневался, что моя Тамара туда полезет. Там ведь нет ни матраса, ни чистых простыней. Но она полезла туда с готовностью, в своей новой белой кофте из ангоры. Я её спрашиваю: «Ну как ты, Лапочка? Тебе удобно?» И слышу в ответ: «Удобно, дорогой. Ой, как хорошо!» И проспала там всю ночь.    

Но Польша - пройденный этап, а у меня - Италия и проблема где переночевать эту ночь. То, что вечером представлялось вариантом, ночью оказалось пустым делом. Клумбы перед вокзалом освещены городскими фонарями, всё видно, как на ладони.

Ещё вариант – стройка, огражденная забором. Может туда залезть? Вот и дыра в заборе есть! Но если эта  идея пришла мне в голову, то и другие - не глупее меня. Полезу туда, а там наркоманы. Нет!

А на вокзале, нет ли зала ожидания? Пошла исследовать вокзал на этот предмет. На моё счастье, есть! Всё, наконец-то проблема решена!  Здесь чисто, светло и безопасно. Устроилась в углу на скамейку, уснула быстро.

В два  часа ночи пришли полицейские с проверкой:

-  Почему здесь? Документы!

Что смогла, объяснила, паспорт показала. Обошлось.  

Часа в четыре ночи меня кто-то тронул за руку. Какой-то старый и толстый мужчина сидел рядом и что-то мне говорил.

Надо было напрягаться и поддерживать светский разговор, а главное, понять, о чем тебя спрашивают.  

После пары слов, произнесённых мной, он понял, что я иностранка и стал смелее.

- Как тебя зовут?

- Мария, – чтобы не напрягать мужика моим, выбрала интернационально-популярное имя.

- Пойдем ко мне домой. Я тебе губную помаду дам и тушь для ресниц, – показал мужик жестом, как женщины красят губы и подводят ресницы.

Он ещё что-то говорил, но я уже не слушала. Поддерживать светский разговор уже не требовалось. Закрыла глаза, и сон опять навалился.

Проснулась около шести утра. Мой «жених» дремал рядом.

Чтобы не пускаться в новые неприятные объяснения со стариком, я потихоньку вышла из зала.

До завтрашнего утра ещё целые сутки. Пошла любоваться городом. На обед напросилась к Лесе в гости.  Но и там долго не пришлось посидеть: всё-таки это не её дом и она боялась повторных  нареканий со стороны родственников больных. Уходя, договорилась, что она вечером потихоньку примет меня на эту ночь.  

Леся и здесь в Италии осталась прежней, отзывчивой на помощь. Все, кто ехал сюда на работу спрашивал у неё совета. Она принимала  живое участие во встрече и  устройстве каждого. Часто звонила по телефону и ей звонили. Всё это отвлекало от исполнения служебных обязанностей. Хозяевам это не нравилось.

Утром в понедельник, побежала садиться в автобус. На автовокзале осмотрела весь транспорт,  но не заметила ни на одном названия нужного мне посёлка. Куда садиться? Так и бегала по территории вокзала в поиске. Спрашивала, как могла, но свой автобус не нашла.

Когда увидела, что время вышло, поняла, что пропустила рейс, села на скамейку и заплакала. Подошёл один из водителей, участливо расспросил. С трудом понял, куда мне надо. Сказал, что рейс, действительно был. По-видимому, во время моего поиска,  моё произношение не было до конца чистым и меня не поняли.   Объяснил, что сегодня второго рейса на это направление, не будет, а только третий,  в четыре дня.

Весело! У меня денег осталось только на билет. Волей-неволей пришлось делать разгрузочный день. Зато стройная стала!

Наконец-то, в четыре дня, звезды на небе сошлись, и я села в автобус,  водитель которого, даже, табличку вывесил с названием, нужного мне, посёлка.

Перед отъездом позвонила Петру, что выезжаю. Сможет ли он приехать меня забрать? Это, конечно, вопрос интересный. В это время начинается кормёжка свиней.

У автобуса меня, естественно, никто не встретил. Где находится тот бар с телефоном, чтобы известить мужа о моём приезде, мы ещё не нашли. Я решила идти пешком. Два-три километра, это уже мелочи, по сравнению с тем, сколько мне пришлось походить в  эти дни.

Пошла. На первой же развилке дорог задумалась: «Куда мне идти? Налево или направо?» Показалось, что надо идти направо. Вышла на горку. Впереди, через балку, уже видно наш дом и дубы,  что стройным рядом, протянулись от него к сараям для животных.

 Иду по дороге, а она меня уводит в сторону. Дорогой ошиблась! Да что же это такое! Опять звёзды на небе надо мной разошлись! Пришлось идти напрямую через вспаханное  поле, спотыкаясь об отвалы земли. Иду и реву от досады и обиды, за неудобства, что сама себе создала.

Перелезая через пересохшее русло реки, увидела кучи камней.

«Кто же эти камни сюда сбрасывает?»

Поднимаясь по склону холма, где недавно руководила покосом пшеницы и вспашкой земли наша хозяйка, увидела  такие же камни.

«В горах этих камней несметное количество. После каждой вспашки они как будто растут из-под земли, Это я знаю по своей земле, своему огороду».

Поднялась на вершину холма, как раз со стороны хозяйственных построек. Было время кормёжки. Свиньи, отталкивая друг друга, с аппетитом чавкали  приготовленный для них корм. Пётр стоял перед ними, спиной ко мне. Он, в позе вперёдсмотрящего, с рукой козырьком у глаз, внимательно смотрел на дорогу.

«Меня ждёт! Приятно!»

- И что там сегодня показывают? – спросила мужа, с подколом.

- О!!! - повернулся ко мне Пётр и  удивлённо отозвался. - А почему ты отсюда? Я тебя оттуда жду.

 - Дорогой ошиблась. Пошла не в ту сторону, - объяснила я и облегчённо вздохнула,- как хорошо! Наконец-то, я дома! Три дня приключений! Потом расскажу. Коз доили?

- Нет ещё.

- Пойду переодеваться.