НОВЫЙ 2003 ГОД.

Его я встретила вдвоём с Анитой. Меня просто не отпустили на эту ночь, чтобы, по нашей традиции, встретить новый год в кругу близких тебе людей.

Петру после двенадцати ночи позвонила, поздравила. Услышала голос Анны. Оказывается, она пришла на квартиру к Назиру, чтобы со всеми нашими встретить праздник. «Охотница» при моём муже, а я  при  бабульке! Расстроилась до слёз.

На  наш Старый Новый год мы поехали в Люмецзаны, промышленный городок в предгорьях Альп, в гости к свояченице Надежде, жене двоюродного брата Петра. Она уже год, как перебралась  поближе к нам с юга Италии и работала служанкой в одном богатом доме.

Шёл снег. Мы расположились в небольшом скверике, на лавочке, под высокой ёлью и открыли бутылку шампанского. Идти в ресторан или кафе не в наших обычаях!

Разговор пошёл на самую животрепещущую тему - о документах которых мы все с нетерпением  ждём. Высказавшись, мы поменяли аргумент и перешли на вопросы о работе, хозяевах, их доходах и привычках, о наших семьях с их проблемами.

Повидались, намерзлись, вернулись  в Брешью. От выходного дня оставалось ещё немного времени и мы зашли к Петру погреться. В квартире пакистанца Назира на кухне, как всегда сидели его родственники и пили крепкий чай с молоком. Поздоровались. Пётр завел вежливый разговор о том, где мы были, кого видели.

-Там в горах холоднее и шёл снег.

 И вместо «neve»-«снег», он употреблял все время  «nave»- «корабль». Но, что самое интересное, оба друг друга прекрасно понимали, соглашаясь, что погода сегодня была не очень.

- И куда вы вдвоём плыть собрались на корабле? – спросила я позже мужа.

- Да, я потом вспомнил, что это не то слово. Но он меня и так понял, - засмеялся Петр.

 

Я ТАК И ЗНАЛА.

Январский будний день. Вечером попыталась дозвониться до Петра. Не ответил. Почему? Что случилось?

По телевизору показали аварию на  одной стройке, с погибшими и раненными… Внимательно прислушалась какой район. Нет, не его. Но беспокойство не ушло.

Через два дня  пришёл звонок от мужа:

- Привет! Звонила?

- Да! Как у тебя дела, почему не отвечал?

- Да, сейчас уже всё в порядке.

- Что значит сейчас всё в порядке? А когда было не в порядке?

- Знаешь, меня тут недавно сбил мопед. Я уже подходил к дому, осталось только  перейти дорогу, как меня на пешеходном переходе сбили.

- Ну ничего себе! И что?

- Ничего страшного. Парень с мопеда не бросил меня, остановился и  помогал чем мог. В этот момент мимо проезжала «Скорая помощь» и тоже остановилась. Из машины спросили о том, что случилось и по связи вызвали свободный транспорт. Вместе с парнем мы дошли до комнаты, но там я потерял сознание. Пришёл в себя уже в окружении медработников с подоспевшей «Скорой помощи». Меня загрузили на носилки и увезли в центральную больницу. Юля с Сергеем поехали со мной и находились рядом, пока меня не госпитализировали. Юля, даже, успела взять у этого парня номер телефона.  Два дня я полежал там. Меня обследовали, сказали, что жить буду, перебинтовали ногу и отпустили. Я вернулся  домой пешком. Ты же знаешь, это недалеко, больница от нас через дорогу.

- И теперь?

- Сказали с неделю посидеть на больничном листе. Да, в этот выходной я тебя не смогу встретить. Приезжай ко мне на квартиру.

Муж меня ещё несколько раз уверил, что всё в порядке и мы попрощались.

Но это не значит, что я успокоилась. Наоборот! Фантазия только начала набирать свои обороты. Сидит на больничном листе? Значит не всё в порядке! Ногу перебинтовали? Наверное не перебинтовали, а загипсовали! Потому и не сможет меня встретить! Если был сбит, то ещё что-то есть! Не хочет говорить…

Как я дожила эти несколько дней до выходного, это отдельная история!

А тут ещё, на это воскресенье, объявили забастовку на поездах. Чем добираться до Брешьи? Автобусом? Нужно знать его расписание и остановки. Звоню одной моей коллеге и соотечественнице, знакомой по имени Анна. Она работает в этом же селе неподалёку от меня. Её в каждый выходной хозяева подвозят к поезду на машине

- Слышала о забастовке на поездах?

- Нет. А что за забастовка?

Она в Италии недавно и забастовки ей не известны.

- Поезда не будут ходить. Нужно как-то добраться до ближайшей автобусной остановки. Я не знаю, где это. Тебя будут подвозить, можно и  я к твоему хозяину попрошусь в машину?

- Не знаю. Спрошу.

Через время она мне звонит и сообщает:

- Никакой забастовки. Они посмотрели в компьютере и ничего не нашли. А в машину он тебе разрешил сесть.

- Ну, если забастовки нет, то  я на велике подъеду к поезду.

В воскресенье, готовая к выходному дню, я пристёгивала велосипед к стоянке на вокзале. В вестибюле, на  стекле двери увидела объявление о забастовке и расстроенных украинских женщин рядом с ним. Они неделю ждали выходной, чтобы встретиться с близкими людьми. С утра оделись, накрасились, надушились, и теперь куда со всем этим?

На машине приехала, довольная,  Анна. Попрощалась с хозяином и он поехал обратно.

- Ну и как они смотрели в компьютере? –  после приветствия, спросила я её показывая на объявление.

- Не знаю! – с иронией ответила та, когда поняла что забастовка все-таки есть и мы в тупике.

Перемывая кости умным «компьютерщикам», мы вышли из здания вокзала в сторону города.

У подъезда стояла какая-то «Ланча»

- О! Машина как у моего хозяина! -  заметила Анна, осматривая её. 

Потом она, из любопытства, заглянула вовнутрь:

- Алессио! А ты что здесь делаешь?

- Вас жду, - ответил хозяин, это был действительно он. – Отъезжая от вокзала я прочитал объявление о забастовке, понял, о чём  ты вчера говорила и вернулся. Знал, что вы выйдете обратно.

Ещё один бестолковый! Она ему вчера по-итальянски говорила, а до него только сегодня дошло!

Он нас довёз до Брешьи. Даже не пришлось искать рейсовый межгородный автобус. На первой городской остановке высадил:

- Дальше я ехать не могу. Сегодня в городе зелёное воскресенье, ограничен въезд машин в центр города. Могут проезжать только машины с нечётным номерами. Из-за  повышенного содержания выхлопных  газов в воздухе стараются уменьшить движение. Об этом  меня предупредил первый патруль на въезде в город.

- Спасибо большое! Дальше мы и сами доберёмся.

С задержкой  чуть больше часа я приехала в дому где жил Пётр. На мой звонок он, прихрамывая, вышел из двери. А на шее (я так и знала, что не всё благополучно!) медицинский воротник, что устанавливают при сотрясениях мозга.

- Ничего себе! Что  это у тебя? – с тревогой спросила его.

- Так это так, ничего. Мне сказали поносить с неделю. Головой немного ударился, сознание терял. Но рентген показал, что всё в порядке.

Я ему поверила, но не до конца. Провела своё, небольшое исследование. Оно показало -  жить будем!

Всю следующую рабочую неделю я уясняла у Анитиных детей итальянские законы по поводу произошедшего с Петром случая. Мне подсказали много полезного. Благодаря Юле мы имели номер телефона парня, что сбил Петра. Я связалась с ним, спросила о страховке. Он, поначалу, для порядка поупирался, но потом дал номер своего транспортного средства, адрес страхового агентства и пообещал, что подтвердит страховой случай. Страховка была выплачена.

 

В ВЕНЕЦИЮ НА КАРНАВАЛ.

Подошел февраль 2003 года, конец зимы. У русских в это время начинается веселая Масленица. А у  итальянцев ─ Карнавал.

Как птиц по весне тянет на север, так и меня потянуло на Карнавал. Один раз, два года назад, там побывала, а рефлекс уже закрепился.

Та поездка, конечно, была особенная. Февраль 2001 года. Только что похоронена моя подопечная итальянка бабуля Доменика из городка Палаццолло, с которой я проработала компаньонкой последний год её жизни. Вроде бы нужно взгрустнуть по поводу смерти человека, а так же, что я  осталась без работы. Но та желанная свобода, которой я была лишена последний год, радовала, и скрыть  эту радость было сложно. О новой работе не хотелось и думать, пока.

По телефону с Петром решаем, что лучшего праздника, чем поездка в Венецию на карнавал нам не придумать. Подбираем весёлую компанию - звоним нашим друзьям.

Так было в тот раз. Точно так же поступаем и в этот.

Ближе всех к Венеции расположились наши землячки, две подружки, две учительницы из нашего села Анна Эдуардовна и Татьяна Михайловна.

Анна Эдуардовна, в прошлом учитель русского языка, а в настоящем компаньонка одной богатой и больной итальянки, очень любит болтать по телефону.  Стоит к ней только позвонить, как она способна зависать на телефоне на час-полтора, рассказывая, довольно интересно, о своей жизни. Зная эту особенность моей знакомой я, после  приветствия, сразу объявляю:

─Звоню я - говорю я. Анна! Скоро Карнавал. Может быть, встретимся и пообщаемся? Есть желание?

─Неплохо  было бы. Я позвоню Татьяне Михайловне, поговорю с ней. Они с Луиджи всегда рады поддержать компанию.

На том и остановились. 

Это на бумаге у меня получилось две фразы, а на самом деле мы с Анной Эдуардовной проговорили почти полтора часа о работе, о детях, о знакомых. Но эти полтора часа мы болтали уже за счет её подопечной. Я не так богата, как она.

Через несколько дней звонит Татьяна Михайловна. Приглашает нас  от своего имени и имени её мужа Луиджи посмотреть  их новую квартиру, и переночевать у них с субботы на воскресенье.

─А в воскресенье можно и на Карнавал поехать.─ Заключает  своё приглашение  энергичная Татьяна Михайловна.

Её Луиджи в тот раз нам организовал поездку в горы к границе с Австрией на целый день. Какие красоты мы повидали! Впечатления на всю жизнь! А вечером, в связи с забастовкой на железнодорожном транспорте, Луиджи  с Татьяной Михайловной отвезли нас с Петром  в  городок Сало, за триста километров от Венеции. К нам три часа и обратно три часа. Как потом рассказала Татьяна Михайловна, весь следующий день Луиджи проспал от усталости.

Они недавно продали  их старый дом и купили, подальше от родственников Луиджи,  другую четырехкомнатную квартиру. Нужно обмыть!

Итак, дата назначена. Событий у нас теперь два. К новоселью мы решаем купить настенные часы, а к Карнавалу ─ не забыть бы, захватить маски, которые были на нас два года назад.

Теперь я должна договориться с детьми Аниты о двух днях выходных и одной ночи. За эту ночь я предлагаю им не брать выходной в последующее воскресенье. Условия для детей выгодные и они соглашаются.

За три дня до запланированной поездки по телевизору объявляют о забастовке на транспорте, как раз на эти дни, конец субботы и  всё воскресенье. Прямо какая-то глупая традиция, как нам ехать на Карнавал, так на транспорте забастовка!

Итак, подошла долгожданная суббота. В половине пятого  веду Аниту к её младшей невестке,  и  мои необычайно длинные и интересные  выходные начались!

На велосипеде, по ровной трассе, за полчаса доезжаю до городка Палаццолло, где я, в свое время, сидела день и ночь с Доменикой.  У подруги Валентины, что тоже работает сиделкой при девяностолетнем дедушке, оставляю велосипед.

Бегу на вокзал и как раз к моему появлению «подгоняют» пригородный поезд из Бергамо (откуда родом наш  Труффальдино). Звоню Петру:

─Всё в порядке. Успела. Еду.

─Хорошо. Иду брать билеты. ─ Отвечает мне он  с вокзала Брешьи.─ Но ты знаешь, тут молодежь уселась на путях. Протестуют против войны в Ираке. Откуда-то узнали, что через  вокзал  сегодня прогонят военную технику. Вот и сидят на путях с плакатами  «Позор войне!»  Может быть задержка с прибытием твоего поезда.

Мы по расписанию смотрели, что разница между приходом моей электрички в Брешью  и  отправлением поезда на Венецию всего семь минут.

─Этого только не хватало!─ начинаю переживать я. ─ Такая дальняя дорога. Где-то пропустишь поезд, потом жди следующий. А впереди ночь!

Ну, что же! Мы заложники ситуации. Как будет, так будет. А в принципе эти ребята молодцы. И здесь, в Италии молодежь очень разная. Кто на футбольных матчах начинает громить и ломать всё подряд, а кто садится на железнодорожные рельсы, чтобы протестовать против войны в Ираке. Если бы мне пришлось выбирать, я бы была со вторыми. Но сейчас  я не готова. У меня другие планы. Мы едем на Карнавал и график у нас напряженный. Сижу в электричке, волнуюсь. Каждая остановка кажется невыносимо долгой. Но прибываем вовремя. Перебегаю на нужный путь. Пётр меня встречает с билетами. Рады. Идем строго по графику.

В этот момент на грузовые пути загоняют длиннющий состав, сплошь состоящий из высоких  железнодорожных рефрижераторов-холодильников, из-за которого слышен грохот ещё одного, спешно прогоняемого тяжелого эшелона. По всей видимости, это он и есть тот эшелон, против которого устроена сидячая забастовка молодежи.

Слышны крики:

─Позор! Позор!

Но власти своё  дело сделали. Молодежь расходится разочарованная.

Мы садимся в наш скорый поезд на Венецию. Находим пару мест в теплом купе на шесть человек, два ряда по три  кресла лицом друг к другу. В такой ситуации удобно ездить с друзьями, чтобы всю дорогу болтать. А когда напротив люди незнакомые, то не знаешь, куда деть взгляд. Но мы устроены. Теперь можно и о перекусе подумать. Из дому я запаслась моими любимыми песочными пирожными и термосом с горячим кофе.

Шепчу, чуть повернув голову в сторону мужа:

─Ну, что? Сейчас давай перекусим? Я взяла с собой кое-что.

─Я не буду при людях жевать, ─  точно так же шепчет мне в ответ  мой закомплексованный муж.

В результате моих долгих дипломатических перешептываний я только и  смогла заставить его выпить горячий кофе. А мои любимые пирожные так и остались стоять у меня в глазах и лежать у меня в сумке. Царица небесная! Так и  с голоду умереть не долго!

Через два часа подъезжаем  к узловой Местре, что перед Венецией. Только взялись за наши вещи, как из моей сумки «закапал» музыкальный дождь. Табло мобильника высветило: «Татьяна».

─Привет! Татьяна! Подъехали, выходим,─ отвечаю я на звонок.

─Привет! Хорошо. А как ты узнала, что это я звоню?─ спрашивает она удивленно.

─К твоему номеру я добавила ещё и имя, ─ объясняю ей.

 По-видимому, с мобильником она ещё не дружна.

На перроне, в условленном месте около Макдоналдса, нас встречает Татьяна Михайловна. Она по-прежнему всё такая же миниатюрная, симпатичная и жизнерадостная.

Встрече рады все.

─Где Луиджи?─ спрашиваем мы.

─Он остался на привокзальной площади сторожить машину. Нужно уезжать быстрее.

 Мы направляемся к машине, но тут  Пётр отлучается на несколько минут посмотреть расписание поездов  на обратный путь.

Около машины приветствуем Луиджи.

─А где Пьетро?─ интересуется  он и, узнав,  вызывается пойти помочь ему.

Мы с Татьяной остаёмся одни и теперь можно поговорить на русском без напряжения. Первое, что меня волнует, это вопрос здоровья. Одна ли я такая хилая в моем возрасте, или ещё есть кто. Узнаю, что и она обеспокоена этим вопросом не меньше меня.

─У меня ступни прямо горят!

─Надо же! А у меня мерзнут до боли. Два куска льда!

Выясняем, что проблемы со здоровьем испытываем примерно одинаковые. Ну, так уже легче жить на свете. Я не одинока.

Вот и мужчины возвращаются.  А мы переживали, узнает ли Луиджи Петра? Ведь два года назад виделись. На наши переживания Луиджи отвечает:

─Обижаете!

По дороге в машине пытаемся поддерживать общий разговор, о детях, о внуках, работе. Разговор даётся трудно. Все время приходится говорить по-итальянски.

─Таня! А как у тебя обстоят дела с изучением языка? Ведь у тебя под боком такой учитель!─ спрашиваю я.

─А никак. ─ Отвечает она. ─ Ты же слышишь, что я только в одном прошедшем  времени говорю. Ты, вон их уже два употребляешь.  Я начала  было опять ходить на курсы итальянского, но времени всё никак нет. Бегаю на подработки. К обеду нужно вернуться домой и приготовить поесть. Луиджи хоть и сидит дома на пенсии, но обед приготовить - это не мужское дело. Деньги на моих родственников я должна зарабатывать сама. И на маму и на брата бестолкового. И эту квартиру мы с Луиджи купили на паях, хоть я ему и жена…

Так у них сложилось. Это их семья и их дела.

Помолчали немного. Увожу разговор на другую, тему:

─Таня! А у тебя нет ли большого словаря?

─Есть.

─Большой?

─Очень.

─А ты не могла бы мне его продать? У меня ведь проблема выбраться в будний день в книжный магазин. Надо менять выходной день с воскресенья на другой какой-то и тогда я не увижусь с Петром. Мы и так с ним видимся только раз в неделю.

─Хорошо. Я спрошу у Луиджи.

Луиджи проблему понял и разрешил продать словарь с дружеской уценкой.

Так у меня появился  огромный  словарь. Забегая наперёд скажу, когда я привезла этот словарь в дом Аниты, то его размеры так поразили мою подопечную, что она сказала:

─Я и представить себе не могла, что в жизни бывают такие  книги. И ты её сможешь прочесть?

─Да ведь это не книга для чтения. Это словарь. Я буду  искать разные слова по всей книге, то здесь, то там.

Но, по-видимому, я не очень понятно объяснилась по-итальянски, потому что однажды, когда я прервала работу на последних буквах словаря и оставила там закладку, бабуля с удивлением спросила:

─Ты уже столько прочла?

Да! Язык мне ещё учить и учить.

Итак, мы приехали на их новую квартиру. По нашим понятиям она большая. Три спальни, зал, кухня-столовая по размерам как наш зал, большая ванная комната всё  имеет свой выход в прихожую.  Внизу ещё есть подвальное помещение, где расположились прачечная, два гаража, кладовки и ещё  одна  большая комната. Где обычно итальянцы устраивают таверны с камином. Уютное место, чтобы встретить Рождество всей семьей, или в жаркие дни спрятаться от летнего зноя. С квартирой им отошел и кусочек земли, пять на пять. Они его называют огородом. Мы бы сказали грядка.

─Хочу сделать здесь лужайку с деревьями для отдыха.─ Поделилась своими планами Татьяна.

Квартиру мы осмотрели. Покупку одобрили. Чтобы дом был полной чашей, чтобы в нём только прибывало, а не убывало  -  дарим им часы.

Спать нас уложили в комнате для гостей. Она обставлена старой, хорошо сохранившейся мебелью родителей Луиджи.

На следующее утро, в воскресенье, после завтрака, топчемся по квартире в ожидании Анны Эдуардовны.

Время идет, а от Анны Эдуардовны ни звука телефонного. Терпение лопается, и  Татьяна Михайловна  звонит ей сама:

─Анна! Ты где?

─Ой, ребята! Забастовка же! Я не смогу к вам приехать.

─А почему раньше не позвонила?

─Боялась вас разбудить.

─Ну, ты…!!!

Пока Татьяна Михайловна объясняет, как она нехорошо поступила, Луиджи  решает, что сейчас мы едем за Анной Эдуардовной.

─Собирайся! Мы едем за тобой! ─ кричит Татьяна Михайловна в трубку.

─Пусть кофе приготовит, ─ показываю я термос.

─Кофе приготовь. Возьмем с собой в термос.

Быстро все одеваемся. Берем с собой  перекус, чтобы не тратиться в дорогой Венеции.

В этот момент у меня мелькает мысль, что если мы сейчас уедем и не увидим Данилу, сына Татьяны Михайловны, то кто знает, когда в следующий раз увидимся.

─Таня! Дай хоть на Данилу глянуть. Я ведь его два года не видела.

Данила приехал  с дискотеки, к стати на своей машине, в субботу вечером, когда мы были уже все в кроватях. И утром, конечно же,  крепко спал.  Пришлось пару раз окликнуть его. Длинный, светловолосый, красивый. Стал похож на свою сестру Ирину.

Повидались. Пообщались. Попрощались. Поехали.

Через час езды на машине въезжаем в городок, где живет и работает  в доме у больной итальянки Джованны наша Анна Эдуардовна. На предпоследнем повороте к дому встречаем саму Джованну в сопровождении одной нашей женщины. По всей видимости она подменяет Анну Эдуардовну на выходной. Луиджи останавливает машину около женщин и выходит поприветствовать их. С шумом и смехом вываливаем из машины и мы. Звучит смесь русско-итальянских слов. Джованна, хоть и больна, но юмором не обделена:

─Что? В Италии уже не говорят по-итальянски?

За два года она похудела. Болезнь прогрессирует. Она радуется знакомым лицам. Приветствует всех. Мужчин задерживает в своих объятиях дольше, чем женщин.

Пока Джованна тискает  по очереди то Петра, то Луиджи, я беру термос и бегу к дому Анны Эдуардовны, чтобы быстрее увидеться с нею и набрать кофе.

 Из глубины улицы, вижу, быстрым шагом ко мне навстречу  идет Анна Эдуардовна и в руках несет, что-то похожее на каравай, а под ним…, да точно рушник развевается!   

Я растеряно останавливаюсь:

«Хлеб-соль! Что к чему? Мы ведь об этом по телефону  ни слова, ни полслова! Что за новые традиции в связи с нашим «вторжением» в Италию? Мы же не сватать её приехали! Вот ситуация! Она к нам так торжественно! А я к ней с тривиальным термосом в руках. Куда теперь его девать? Куртка тесная, свитер короткий, а в брюки засунуть и мечтать нечего!»

Подбегает Анна Эдуардовна, ставит свои «хлеб-соль» на подпорную стену и бросается обнимать меня. Я, через её плечо, смотрю на «хлеб-соль». И точно «хлеб-соль», для бездомных собак: на сковородке, прикрытые салфеткой, лежат недоеденные макароны. Наверняка и посолены в меру. А я думала, что в Италии  нет бездомных животных. Оказывается есть! И, почему-то устраиваются на ПМЖ там, где живет Анна Эдуардовна. Они довольны. Их здесь неплохо кормят.

Помню где-то в 96-97 годах,  в период  тяжелой экономической разрухи, работали мы с ней в Алуште, на рынке, на реализации товара. Летом, когда  в город приезжает  много народа, хотелось заработать больше. Мы приходили  на рынок пораньше и уходили попозже. День казался длиннющим. Придумали устраивать отдых на час. Пока одна спит на сумках с товаром под прилавком, другая работает.

Рядом с нашей торговой палаткой прописалась на ПМЖ одна собака, с которой Анна Эдуардовна делила последний пирожок, купленный на заработанные от реализации проценты. Учителям в школе, тогда деньги платили раз в полгода. В связи с нехваткой средств  Анна Эдуардовна очень похудела, но о собачке со щенятами никогда не забывала.

С тех пор, много воды утекло, жизнь изменилась, но любовь к собачкам не прошла. 

Излишки пищи на рабочем месте увеличились, что видно по округлившейся фигуре Анны Эдуардовны, и  она может сказать, что её здесь неплохо кормят. Выглядит прекрасно. Модная стрижка под тифозную, с её живым характером, делают Анну Эдуардовну похожей на сорванца.

Подходят Луиджи, Пётр и Татьяна. Анна Эдуардовна приглашает нас в дом. У неё там, по случаю, припасена бутылка шампанского, которую мы с удовольствием приканчиваем.

Шампанское выпито, снимки на память сделаны. Нужно поторапливаться. В полдень на главной площади Венеции начнется карнавальное шествие.

Садимся в машину и решительно направляемся на Карнавал.  По дороге Татьяна Михайловна  смотрит на часы и решительно предлагает:

─Время обеденное. Давайте заедем к нам и поедим.

И мы все решительно подчиняемся.

В веселой компании всё хорошо.

Шумной толпой вваливаемся в дом. На наш шум из своей комнаты выходит заспанный Данила и удивленно спрашивает:

─Вы уже из Венеции или ещё не уезжали из дома?

К началу карнавального шествия мы, конечно же, опоздали. В город приехали в начале второго. От ж/д вокзала, где оставили машину,  шли не торопясь, глазея по сторонам на костюмы окружающих.

Возгласы одобрения человеку в карнавальном костюме слышались часто:

─Браво! Как красиво!

На нашу группу смотрели тоже. Татьяна Михайловна надела  русский красиво расшитый сарафан с белой блузкой. Прохожие спрашивали, какой национальности этот костюм.  Многие подходили к ней с просьбой  разрешить сфотографироваться.

Луиджи тоже сорвал кучу комплиментов. Он надел костюм еврея-горбуна.

─Посмотри! Вот так, уши!─ слышалось из толпы.

Общая атмосфера праздника царила повсюду.  Музыка, смех, серпантин, воздушные шары. Витрины магазинов блестели огнями, привлекая покупать товар. По всему городу выносные прилавки предлагали сувениры, карнавальные маски, изделия из венецианского стекла.  Рестораны были заполнены под завязку. Весёлый народ шатался по узким улочкам Венеции.  Особенную прелесть и сказочность представляли мосты над каналами. По гладкой поверхности каналов в гондолах, ведомые гондольерами в красочных костюмах, путешествовали  гости города.  Тут и там целовались влюбленные парочки.

Набродившись по карнавальной Венеции до упаду, поворачиваем  к вокзалу. До отхода, нашего с Петром, поезда ещё целый час. Заходим всей веселой компанией в Макдоналдс погреться и перекусить. Народу в зале много. Идем друг за другом в поиске свободного места. По пути встретился какой-то молодой негр, который осмотрел нас оценивающе с ног до головы.

Столика со стульями не нашли. Оккупировали другой, для перекуса стоя. Мужчины принесли горячий кофе. Достаем наши домашние  припасы и  мои любимые пирожные. Пищу освобождаем от упаковки, которую сразу же выбрасываем в урну. Сегодня я стою рядом с ней и работаю мусоропроводчицей. Вдруг  замечаю, тот негр, что таращился на нас вначале, и сейчас тут как тут, только взглядом  он весь в урне.

─Ну и манеры!─ высказываюсь я в его адрес.

─Они, наверное, боятся провокаций с бомбами в общественных местах. А этот негр сейчас на службе. Смотрит, что мы туда бросили, ─ предположил Пётр.

Я  уважительно посмотрела вслед тому негру на службе.

 - Да! Какой-нибудь придурок бросит бомбу  в урну, она как бабахнет, и смерть  не пощадит  никого,  рядом стоящего.

Кстати и эта «красавица» легка на помине. Вон она, с косой на плече, строевым шагом расхаживает по перрону перед окнами закусочной. В костюме Смерти кто-то ещё не набродился по Венеции и сейчас, в ожидании своего поезда, продолжает «стричь купоны» удовольствия, получая за свою игру одобрительное восклицание: «Браво!». Никому не отказывает в просьбе сфотографироваться с ним и с готовностью позирует.

─Поглядите!─ обращаю я внимание всех.─ Кто-то в костюме Смерти как вышагивает!

Костюм находят оригинальным, а уверенность, с которой держится артист, вызывает белую зависть. Молодец! Браво!

─Сейчас, как возьмет автомат, и как чесанёт по окнам Макдоналдса, ─ черно шутит Анна Эдуардовна.

─А потом скажет: «Я вас предупреждал!»─ завершила  её юмор я.

Радиоселектор объявил,  что на третий путь подают поезд  нашу сторону. Сегодня, из-за забастовки,  нам придется делать пересадку в Вероне.

Мы благодарим друзей за прекрасно проведенный день и прощаемся с ними до следующего раза. Я увожу в сумке толстенный словарь ─ память о Татьяне Михайловне на всю  мою оставшуюся жизнь.

Прибываем  в Верону. Здесь у нас пересадка, но из-за забастовки, придется ждать ещё два часа.

Давным-давно Шекспир рассказал всему миру одну печальную повесть о двух влюблённых, свидетелями которой были жители славной Вероны. Молодые люди не смогли пережить разлуку друг с другом и отравились.

Скажу честно, не очень весело сидеть, в дни забастовок, на холодном вокзале в той же  славной Вероне. Но в отличие от тех двоих мы решили не травиться.

«И это радует, дорогие предки!»─ слышится мне издалека одобряющий голос нашей дочери, ответственной за телефонную связь с домом. Слушать её одно удовольствие. Рассказ обо всех домочадцах дается полный, интересный, без дополнительных вопросов с моей стороны. Кроме того, она умеет выслушать и одним двумя словами, поддержать и подбодрить. 

Те двое не успели обзавестись детьми. В трудный момент им не с кем было поговорить и потому они ушли из жизни. Печальная история. Прав был классик.

Около девяти часов вечера  прибываем  на полупустой вокзал Брешьи.   Прощаемся. Пётр бежит к себе на квартиру. Ему нужно поторапливаться. Вечером городские автобусы ходят редко. А мне ещё час ждать моей электрички. Вид одинокой женщины на перроне, явление не очень привычное. Находятся желающие поговорить с тобой и «посочувствовать».

К половине одиннадцатого прибываю в моё Палаццолло.

С дороги позвонила подруге Валентине,  и она уже ждала меня у калитки.

В двух словах рассказала ей  мои восторги о поездке. Показала словарь. Он её не потряс. Она видела книги и побольше, учась в мединституте.

Взяла велосипед. Сумку со словарем - в велосипедную корзину, на спину – фонарик с отражателем, чтобы меня в темноте было хорошо видно. Прощаемся:

─Пока, Валентина! В следующее воскресенье приедем с Петром тебя подменить на три часа.

─Хорошо. Приезжайте. Тогда на следующий выходной договорюсь   с девчонками  встретиться в парке. Пока!

В начале двенадцатого была уже дома.

Моя подопечная Анита лежала в кровати, но ещё не спала.

Я зашла в комнату поприветствовать её. Одного взгляда мне хватило, чтобы понять, что укладывала в постель Аниту её нелюбимая невестка. Больная лежала в неудобной позе, плохо и неаккуратно укрытая. Я переделала всё по-своему,  с удовольствием рассказала ей о нашей поездке.

Анита выслушала меня, а потом посочувствовала:

─Ложись спать, ты же устала!

─Приду, но попозже. Сейчас мне нужно немного  успокоиться.

Я  пожелала ей спокойной ночи и ушла на кухню. Ещё с час сидела за столом, перебирая в памяти все события и  переживая заново прошедший день.