СТИХИЯ.

В последний день августа налетел на наш холм сильный ураган.

 За несколько минут до этого, я отпросилась у хозяйки сходить в туалет, который находился на втором этаже. Только успела подняться и закрыть за собой дверь, как ветер зашумел листьями деревьев. Напор оказался такой сильный, что пришлось подождать его окончания в комнате.

 Пётр, в этот день был выходной, и сидел за столом с самоучителем.

 Мы вдвоём встали у стеклянной двери и наблюдали эту стихию. Красиво гнулись дубы под порывами ветра. Дружной гурьбой сорвались с веток и улетели,  на зимовку в ближайший овраг, жёлтые листья. Низко над холмом, почти касаясь деревьев, понеслись тёмные тучи. Над домом грянул гром, сверкнула молния, и плюхнул,  на высохшую землю, долгожданный  ливень.

Ураган длился недолго. Как налетел, так и улетел. И снова выглянуло солнце. Я вернулась на кухню, где мы с хозяйкой занимались заготовками на зиму. На печке в медных котлах выпаривали томатную пасту, а потом разливали её по банкам.

─Ну, ты и сходила в туалет! – пошутила сеньора Мария.

Когда до меня дошёл двойной смысл слов, я смеялась до колик в животе.

 

КАМНИ.

Пришёл сентябрь и принёс с собой ответ на мой вопрос: «Кто же убирает эти камни?»

В одно прекрасное утро, после кормежки животных и дойки коз, нас повели в поле на уборку  камней.

Весь сентябрь и половину октября мы чистили поля хозяйки, а их оказалось не мало. Стаскивали все камни в кучи. Научились бросать камни как гранату и метать, как диск. Вспомнили уроки школьной физкультуры, а так же дискоболов Древней Греции. В наших соревнованиях Пётр всегда побеждал.

 Потом хозяйка договорилась с трактористом Джованни и мы, дней пять, грузили камни в тележку его трактора, которыми он засыпал начинающиеся овраги на склонах полей.  Такой грамотный подход к делу очень понравился Петру.

Честно говоря, тяжелее и изнурительнее  работы я, в своей жизни не делала. Но все-таки эта работа была нужная и понятная, не то, что чистить медные кружочки по три раза на день. Кстати, и хозяйка работала с нами наравне.

 

ВЫЕЗД В НЕАПОЛЬ.

Очередной  денежный перевод, всю зарплату за месяц, я так же, как и в первый раз,  собралась везти в ближайшую субботу с утра. Так же нужно было отправить воскресным бусиком  посылку домашним. Но хозяйка меня остановила:

- Поедешь вечерним рейсом, а день поработай.

«Ладно. Я и так довольна, хоть какая-то смена обстановки. Пётр и этого не видит».

В сентябре в горах вечером уже  прохладно. Выезжая в Неаполь я одела шерстяную кофту и не пожалела об этом. Ноги в кроссовках подстыли. По мере того, как автобус, петляя по серпантину гор, спускался вниз, температура воздуха  повышалась и я согрелась. В Беневенто мне в лицо пахнул тёплый воздух, а в Неаполе – душный. К восьми вечера я была на месте, на привокзальной площади имени Гарибальди. Смеркалось. Нужно было найти койко-место на ночь. Познакомилась с  Аллой из Симферополя, хозяйкой подобного рода жилья. У неё временно останавливались наши женщины, которые искали работу.

- Квартира у меня недалеко отсюда, - успокоила меня Алла.

Когда совсем стемнело люди, которые искали работу, разошлись.  Мы тоже поняли, что пора уходить.

Квартира оказалась, действительно, недалеко от площади. Прогулочным шагом, оглядывая освещённые улицы, мы пришли туда. Алла жила в старом семиэтажном доме. Над старой добротной четырехэтажной постройкой были надстроены  три этажа. Это было заметно по лестничным маршам. На всех четырёх этажах – широкая лестница со старыми стёртыми мраморными ступенями. Далее, продолжением предыдущей,  шла другая лестница, с бетонными ступенями, но поуже. И последняя, деревянная, крутая и узкая, вела на высокий чердак. Там, под  скатной крышей кто-то устроил однокомнатную квартиру в двух уровнях и сдавал её в наём.

- Вот мы и пришли, - сказала Алла.

 На первом уровне была кухня-столовая и туалет.  На втором – спальня. Деревянная винтовая лестница служила средством сообщения между двумя уровнями квартиры. В спальне стояла широкая супружеская  кровать и ещё одна односпальная. На ночь, по мере необходимости, раскладушки устанавливались и на кухне.

- Плата за аренду такая большая, что одной зарплаты не хватает. Мы живём здесь вдвоём с сыном и с трудом умудряемся расплатиться за жильё, - рассказывала хозяйка. - А постоянной работы у нас нет.

На кухне ужинали женщины. Все примерно моего возраста. Познакомились. У каждой одна и та же проблема:

- Нужна работа! Знаешь сколько я денег назанимала, чтобы сюда приехать!

- У тебя уникальная ситуация! – сочувствую им. -  Я приехала в Италию на экскурсию.

 Три месяца назад я так же волновалась, как и они. Теперь моё душевное состояние сильно отличалось от настроения остальных жилиц этой квартиры. Я довольна тем, что  устроена, что мы с мужем с работой. Я счастлива выпавшим на мою долю выходным.

 В воскресенье отправила сумку и деньги. Дело сделано, впереди целый день. Обед со знакомыми, опять на лавочке, на перроне. К вечеру уехала в Беневенто, чтобы опять переночевать на вокзале  и сесть на первый рейс автобуса. Уже в поезде подумала: «Зачем я еду в ночь? Можно ведь в понедельник выехать в пять утра и успеть на восьмичасовой автобус».

На вокзале в зале ожидания, в этот раз, я была не одна. В противоположном углу зала, на полу, до утра устроился какой-то мужчина. Места в помещении было достаточно, мы друг другу не мешали, ночь шла своим чередом.

Часа в два ночи наш мирный сон был прерван полицейской проверкой. После служивых, в зал вошёл «жених» - владелец губной помады.  Мне он обрадовался как старой знакомой:

- О! Мария!

И опять начался прежний бред о том, как было бы хорошо посетить его.

Но за прошедший месяц мой словарный запас увеличился, и я составила такую фразу:

- Вот это мой муж, - я указала пальцем в противоположный угол на мужчину. Хотела продолжить, мол, будь осторожен, он проснётся и тебе накостыляет, но не вспомнила итальянского аналога этому слову.

По всей видимости, на этот раз, моё произношение было достаточно четким, «жених» в спешном порядке ретировался.

«Надо же! Как сработало!» - обрадовалась я, но как оказалось, слишком рано. Через некоторое время в зал вошли двое молодых людей, из-за плеч которых выглядывал старый ловелас.

- Анжело? Ты женился? – растолкали они, довольно бесцеремонно, спящего на полу мужчину.

Тот сел в напряженную позу и что-то тихо ответил парням.

Ребята оставили в покое итальянца, уселись рядом со мной и со смехом воскликнули:

- Да ты молодец! Брава!

Потом, довольно умело, пропели  мне дуэтом куплет из итальянской песни «Фуникуля» и ушли.

На этот раз  приключений в дороге больше не было. Из посёлка позвонила мужу,  и он приехал на машине забрать меня. Пётр за рулём, я рядом – чувство, которым я не успела насладиться дома, потому что наша машина всё время была на ремонте.

За обедом рассказала хозяйке о поездке.

- Я всего лишь один раз была в Неаполе, а ты каждый месяц ездишь, - сказала та, между прочим.

Бывает и так, «сапожник без сапог».

 

БУТЫЛКИ.

Пришел октябрь и принёс с собой новую проблему – холод. Хозяйка из чувства  экономии дров, дом не топила.  В комнате, из-за разницы температур дня и ночи образовывалась роса на, недостаточно толстых, стенах дома. Влага этой росы впитывалась в постельное бельё нашей кровати. Когда мы ложились спать, то казалось, что кто-то обрызгал простыни водой. Было неприятно сушить постель теплом своего тела.

- Петя! А давай  будем укладывать под одеяло бутылки с горячей водой? Нужно сделать по восемь бутылок каждому,– предложила я мужу, после его  неудачной попытки исправить старую прогоревшую электропростынь.

- По сто бутылок, мамочка! Не сходи с ума! Так никто не делает! -  мой закомплексованный муж всегда боялся всего нового и необычного.

- Папочка! А кто же должен прийти и проконтролировать нас в том, как мы спасаемся от холода? И потом, люди ещё и не так делают, мы только всего не знаем, - наш обычный диалог, когда меня посещала новая идея.

 

ТАК  БЫЛО.

Так было у нас дома, когда я предложила из бака старой стиральной машины сделать умывальник для новой  квартиры. Кому приходилось бывать в Крыму летом, те знают что проблема с водой в это время там стоит остро.

- Так никто не делает! – был привычный аргумент мужа.

За умывальник мне пришлось взяться самой, а Пётр попозже дозрел, окончил сборку и повесил его на место.

Так было в 1987 году с новым участком, который мы очистили рядом с огородом.

 Обычно весной, наша горная козлиная тропа, ведущая на огород среди кустов шиповника и ясеня, покрывались ещё и высокой травой, в которой водились ужи и желтопузики. Я старалась это место пробежать как можно быстрее. Однажды, во время этого кросса у меня с ноги свалился шлепанец и улетел в кусты. Мне пришлось остановиться и искать его, с волосами дыбом, от страха. Но этого момента мне хватило, чтобы подумать, что там, под кустами, должна быть довольно плодородная земля.

Придя на огород, я подошла посмотреть на заросший участок с другой стороны. На первый совет позвала двенадцатилетнюю дочь Таню:

- Доча! А давай мы с тобой начнём чистить от кустов и деревьев этот участок. Папа, если я сейчас его  попрошу, начнёт упираться и орать от страха перед новой идеей. Ему нужно время, чтобы привыкнуть.

Мы с дочерью взялись за секаторы и пилки. Я пыталась воззвать к мужской силе хозяина, но на первом  подготовительном этапе  муж отрезал:

- Мамочка! У тебя глаза завидущие, а руки загребущие! Моей ноги на этом участке не будет!

Его нога ступила на этот участок уже на второй день, когда мы с дочерью не смогли спилить толстое дерево, и нам потребовалась мужская рука. Уже осенью, муж, увлечённо бегал по очищенной земле, выкорчёвывал пни и копал ямки  для будущих персиков.

Так было с первым гаражом:

- А у нас же нет транспорта! – был аргумент, чтобы не начинать новое дело.

Так было со вторым гаражом, который мы построили во второй очереди гаражного кооператива, что протянулся напротив нашего огорода.

- Я намаялся с первым, и не хочу даже думать о втором! Только через мой труп! - было окончательное решение о строительстве.

Начать строительство второго гаража мне помог мой отец.

Через год, когда мы перекатывали из первого гаража во второй нашу, побывавшую в аварии машину, я заметила мужу:

- Ты знаешь, твой труп очень хорошо сохранился!

Так было в 1993 году, когда, в условиях экономического и социального кризиса, нужно было думать, как не умереть с голоду и моя мама купила козу. От нас требовалось построить козлятник.

- Зачем нам нужна коза? Из чего я должен строить помещение, когда денег нет? Даже пальцем не пошевелю! – бушевал муж.

- Сынок! – обратилась я к пятнадцатилетнему Саше, - начни вот здесь за огородным  домиком копать котлован для козлятника. Мы папу затем спросим, так ты сделал или не так.

- Конечно не так! – потом орал грамотный инженер-строитель, опытный прораб и сильный мужчина неопытному и, ещё слабому, подростку. – Горизонт не проверял никто! Какие размеры помещения ты думаешь иметь? -  достался и мне вопрос.

- Ну, хотя бы два на два, – выдала я технические условия.

- Да тут копать и копать этот откос!- дозревает до производства работ  хозяин.

- Видишь, какой у тебя глаз меткий! Даже без рулетки определил, что нужно копать и копать! – похвалила я мужа.  

И работа началась. По ходу я предложила мужу, использовать горный рельеф и  построить над козлятником, вторым этажом, курятник, а завершить хозяйственный двор трехэтажным крольчатником. Эпитеты в мой адрес я, конечно, выслушала, но и постройки были возведены с применением всех знаний, что мы получили на строительном факультете.

Во время кладки стен курятника, с нами рядом крутился младший сын, семилетний Артём.

- Папа! А для чего вот это? – спросил он, показывая на уровень и отвес.

- Отвес – для того, чтобы проверять ровность стен вертикальную, а уровень – горизонтальную, - папа объяснил, показал  методы проверки любознательному сыну и продолжил свою работу.

Сын тут же применил полученные знания на практике и окликнул каменщика:

- Папа! Посмотри! А  вот здесь стена неровная.

Каменщик прервался, проверил работу ОТК, досадно крякнул и недовольно буркнул:

- Научил на свою голову!

- Папа! Я что-то не так сделал? – смутился Артём

- Нет, сынок! Всё так. Просто папа уже устал, думал,  что работу заканчивает. А фактически, нужно остановиться и разобрать уже выполненную кладку, пока она свежая. Завтра на это уйдёт сил и времени больше, чем, если это сделать сегодня, - объяснила я сыну, - не ошибается тот, кто ничего не делает.

Хозяйственные постройки росли благодаря нашим совместным усилиям. Материалы для строительства мы привезли с нашего завода.  Пётр побеспокоился о цементе, песке и  бетонных кубиках из своей лаборатории. Я - об арматуре. Каждый со своего рабочего места привёз что мог.

Постройки муж возвёл, и был доволен ими.

Таков его характер, но за время нашей совместной жизни я никак не могу привыкнуть к этому.

Так же получилось и с этими бутылками.

На первую ночь я, разозленная его осуждением, приготовила с вечера восемь бутылок только для себя, и  уложила их себе под одеяло. Пока мы сидели и занимались итальянским, я оттаяла немного, и за полчаса до отхода ко сну, переложила  четыре бутылки ему в постель. Он, когда лёг в кровать,  сразу заметил разницу между согретыми участками и не согретыми. Ему пришлось признать свою ошибку. На вторую ночь я залила шестнадцать бутылок. Так мы  смогли  прожить в холодной и влажной спальне всю зиму.

С ночным отдыхом и сном в тепле проблема была удачно решена. Но у нас ещё оставались наши вечерние часы отдыха. С семи часов и до девяти-десяти, после окончания работы и до отхода ко сну, мы сидели над учебниками и тетрадками по итальянскому. Сидеть приходилось всё в той же холодной и влажной спальне, где постоянно мёрзли ноги.

Хозяйка Мария, в своей огромной холодной комнате, грела ноги над тазом с углями. Над ним устанавливается круглая  и объёмная решётка куполом.   На  поперечные прутья  купола можно опереть ноги и  набросить плед.

Каждый вечер мы приходили в комнату хозяйки смотреть новости по телевизору. Устраивались около угольного тазика, накрывали ноги общим пледом и грелись. Но новости длились сорок минут и заканчивались. После мы  возвращались в холодную спальню, садились за стол и занимались ещё часа два.

На Рождество хозяйка Мария уехала к своей дочери в село и мы решили воспользоваться тазом с углями. Занесли его в нашу маленькую комнату, чтобы погреться за столом во время занятий. Позанимались, сколько хватило сил. Глаза начали слипаться и мы легли спать.

Ночью я проснулась оттого, что у меня свело живот. Надо было идти в туалет, я пошевелилась и услышала, что и Петр шевелится.

- Петь, а ты чего не спишь?

- Что-то в туалет прижало, - ответил он.

- Серьёзно? И меня тоже!

- Иди ты первая, а я потом, - решил муж.

Я начала подниматься и вдруг почувствовала, что у меня закружилась голова.

- Петя! Мне что-то плохо…

В этот момент я потеряла сознание.

И вижу высокий снежный лес. Душно. Приятная прохлада веет отовсюду. Я иду по лесу и смотрю вверх. Ветви деревьев длинные и тёмные… Но, постепенно они начали приобретать прямоугольные формы и превратились в темные стекла дверей. Приятная прохлада, плавно перешла в острый холод.

Над головой голос мужа:

- Вера! Вера!

В голове шум и звон.

- Боже! Как я испугался! Ты обмякла, упала и не отвечала мне!

- Петь! Мы, наверное, угорели от этих углей. На ночь не вынесли тазик из комнаты.

- Да, наверное.

Хороший сигнал нам подали наши организмы, а иначе? Мы срочно вынесли таз на улицу и проветрили комнату.

На следующее утро приехала хозяйка и по нашим синим кругам под глазами всё поняла.

- Вы брали таз с углями? Горящие угли выделяют углекислый газ, от которого можно отравиться. Ваша комната маленькая и  не имеет окон. В ней плохая вентиляция. На ночь угли нужно выносить на улицу, - объяснила она нам.

Это правило мы изучили прошедшей ночью и усвоили до конца наших дней.

 

ПУТЬ К СЕРДЦУ МУЖЧИНЫ. НОВЫЙ 2000 ГОД.

Уходил в прошлое 1999 год. Событие немаленькое. Не многим на планете доводилось провожать в один присест конец года, конец столетия и конец тысячелетия. И, как водится у русских, эту дату нужно было с честью отметить.

Замечательный праздник ─ Новый год! Итальянцы, кстати, его не особо чествуют. Наше положение слуг в чужом доме, обязывает нас  согласовывать каждый шаг с хозяйкой. Мы, как можем, на «чистом» итальянском, с использованием инфинитивов типа «моя твоя не понимать», спрашиваем у неё разрешение на организацию вечера и  заодно приглашаем к столу. Она разрешает, дарит бутылку шампанского, но от приглашения отказывается. Мы, мягко говоря, не особо и расстроены этому. Значит,  у нас  с Петром будет интимный междусобойчик, а не официальный вечер с мучительным поиском общих тем для разговора.

Особо счастлива я,  потому что  контактировать с хозяйкой на «чистом» итальянском это моя обязанность, я в нашей семье, так сказать, министр иностранных дел.

«Всё! Дело сделано! Мы объяснились, определились.  Можно начинать готовиться  к празднику».            

В ближайший базарный день мы втроём выезжаем на машине  в поселок хозяйки, где у неё есть ещё дом и там живет её  горбатая дочь, что, впрочем,  не мешает последней пользоваться успехом у мужчин.

Покупаем всё необходимое  к столу, а также новогодние подарки, которые мы положим друг другу под ёлочку.

Последний день тысячелетия пролетел в обычных хлопотах по хозяйству. К восьми часам  вечера всё было сделано: животные накормлены, козы подоены, макаронные изделия с отрубями для всей живности на следующее утро сварены.  Муж повёз хозяйку в село  к её дочери на всю ночь, а я бросилась наверх, в нашу комнату, доводить себя до праздничной кондиции. Бигуди  были накручены ещё в обед. Парадный костюм дождался, наконец-то, того редкого случая, когда и на него обратили внимание.

О форме одежды разговор у нас зашел за неделю до праздника.

─Вера! А как мы оденемся? ─ спросил меня муж. ─ Мы будем с тобой вдвоем и никого больше.

─Я, лично, оденусь красиво, потому что праздник, потому что хочу нравиться самой себе и,  думаю,  понравлюсь тебе, ─ выдала  я мужу уже давно готовое  решение.

«Не хватало только встречать этот праздник, пропахший, с детства, мандаринами, в грязных рабочих штанах!»

Переодевшись,  спустилась вниз на кухню накрывать новогодний стол. По центру  установила подаренную бутылку шампанского,  украшенную веточку ели и «бородатый» салат «Оливье», без которого не мыслим ни один праздник. Капуста квашенная, вегетарианский салат с пророщенной  пшеницей, нарезка сырная и колбасная. Картошка потихоньку тушится на печке.

─Так, что ещё? ─  окинула  хозяйским взором стол.

В это время на кухню зашёл муж. Он  вернулся из поселка и уже успел переодеться. На нем новенькие, ещё из дома, джинсы. Мы за них в своё время отвалили немалые деньги. Они хорошо сидят на его длинных ногах. Славненький, из секонд-хенда, свитерок  и  красивые туфли. Не мужчина, а картинка!

Мы так долго видели друг друга в старых рабочих одеждах, что праздничные наряды выбили нас из колеи. Я забываю, чем занималась перед  этим и делаю мужу комплимент:

─Папочка! Ты такой красивый! Прямо первый парень на деревне!  

─А в деревне один дом, ─ добавляет муж, подходя ко мне и обнимая меня сзади за бедра.  И тут я почувствовала (спиной), что босоножки и колготки  к короткой юбке я одела не напрасно.

─И что, даже красивее того кабана в стайке? ─ спрашивает «первый парень на деревне» меня на ушко.

─Пожалуй, да! Во-первых, тот вряд ли  сможет влезть в твои  джинсы, и потом, этот придурок, когда его запускают в гарем к свинкам, первым делом бежит не к свинке, а к корыту.  А ты подошел ко мне. Так что ты вне конкуренции.

─Ну, ты же знаешь мамочка, где проходит путь к сердцу мужчины. А тот кабан ─ просто грубый мужлан и поэтому мне приятно иметь такую лестную оценку!  И куда я должен приложить  свои руки?─ спрашивает муж, не отпуская меня.

─Свои руки ты уже приложил, но если ты меня сейчас не отпустишь, то мы рискуем умереть с голоду. Займись музыкой, а я закончу стол, ─ говорю  мужу.

К десяти вечера мы были уже  достаточно голодны, чтобы начать торжество.  Придвинули стол к печке, подбросили дров и  сели спинами к теплу. Вверх полетела пробка, чуть не сбив по пути, подвешенные под потолком, колбасы для вяления.

─Боже! Как я давно не ел «Оливье»,─ муж с удовольствием подхватывал салат вилкой из тарелки. А я про себя отметила, что и в этот раз старт вечера  взят правильно. Его финиш будет там,  наверху, где в холодной и сырой спальне, с шестью градусами тепла и влагой на стенах, нас ждет теплая супружеская кровать. В ней уже лежат шестнадцать бутылок из-под шампанского с кипятком внутри, прогревая матрасы и одеяла. Обычно,  перед сном мы сдвигаем эти бутылки к средине, к центру кровати. Так  у нас образуется центральное отопление на всю ночь.  В моменты интима мужу нужно только не забывать о технике безопасности  и принимать позу краба, перелезая на мою половину постели.

Шампанское кружит голову и развязывает язык всем. Мой молчун не исключение. Разговор пошел обо всем: о нем, обо мне, о будущем нашей семьи.

На улице идет пушистый снег. Там холодно, а у нас, на кухне, тепло. В печке потрескивают дрова. Мы медленно танцуем. Из музыки сегодня песни Челентано. Певец талантливо поет о любви: «Когда я рядом с тобой, мое сердце  летает, как музыка летом…»

Мы тоже счастливы. И наши сердца, летают как летняя музыка. Летают и тянутся друг к другу.

Ой, нет! Вру! Это не сердца тянутся друг к другу! Это… Но нам хорошо. Мы ведь и женаты всего ничего. Пошел только второй год после свадьбы. Серебряной.

А дома, в далекой, теперь, Украине, у нас остались детишки.

Старшенькая Таня, на последнем курсе института, влюбилась и однажды объявила нам, что они с Федей  решили пожениться.

─Мама! Он  хороший!

─Таня! ─сдвинула я сурово брови, выполняя свой материнский долг. ─ Подумай! Он ведь выпивает! Если в двадцать один год парень пьет, представь что будет через пять лет?

Родителям всегда кажется, что их дети лучше всех.

─Мама! Это была случайность!─ защищает она своего любимого.

─Из этих случайностей образуются закономерности, ─ хором говорим мы с мужем. Мы с ним оба инженеры и знаем, что говорим!

─Мама, папа! Я беременна! ─  самый веский  аргумент выложен на чашу весов.

─Да?! ─ перспектива оставить внука без отца меня не радовала.

Может, и вправду, это была случайность? Я, вон, тоже недавно напилась. Зашла по производственным делам к куму в кабинет, а попала  на день  рождения (хороша кума, что не помнит день рождения кума). А за день перед этим провела очищающую голодовку. Так думала, что умру от выпитого. Как мне было плохо!

Ну, что!  Делать нечего! Нужно готовиться к свадьбе.  Договариваемся о встрече с будущими  сватами.

К моему удивлению и огорчению сватья считала, что их  сын лучше  нашей  дочери. Её реакция негодования и недоверия к будущему внуку была очень бурной. Сватья категорически возражала против свадьбы. И она прокляла и  нашу дочь, и  ту невинную душу, что в ней зародилась, и  нас всех, за компанию.

Свадьбу пришлось играть самим. А на следующий день младенец покинул чрево начинающей мамы. Странный выкидыш! По всей видимости, проклятия будущей бабули не прошли даром.

А когда, почти через год, шестимесячная недоношенная внучка тоже не захотела жить на свете проклятой, я испугалась за здоровье дочери.  Но к этому времени  и наша дочь уже засомневалась в своем выборе. Случайность оказалась закономерностью. Парень пил. И, как потом выяснилось, начало этих выпивок было положено в семье, родителями. За едой, для аппетита, подавалось спиртное. А наш сват очень переживал за всю пищевую промышленность в целом:

- Водку производят – чтобы пить!

Три года дочь со своим первым мужем, то сходилась, то расходилась. После третьей прерванной беременности они разошлись окончательно.

Сейчас наша дочь живет счастливо во втором браке.

«Часто, решительные поступки бывают результатом хорошего пинка сзади», - сказал кто-то. Это определение можно использовать эпиграфом к женитьбе нашего старшего сына Саши.

Из армии сын пришел уже «холостым». Девочка, что провожала, его не дождалась.

Как-то на праздновании  8-го Марта за столом ему, ещё ничейному, пришлось ухаживать за ничейной девушкой. С другого бока сидел друг с  подружкой Лесей. У этих тоже отношения только начинали завязываться. Друг имел своё предприятие и даже на празднике не забывал о делах. В какой-то момент он вышел из-за стола, чтобы обсудить с кем–то  одну проблему.

У двух ничейных дела не клеились. Подружка друга осталась в досаде одна и тоже решила  заняться делом.  Она  заметила скучающего ничейного соседа и решила поухаживать за ним.

─Саша! Хочешь попробовать этот салат? ─  Леся потянулась за тарелкой с  «Оливье» не зная того, что её участь уже решена. Путь к сердцам мужчин нашей семьи лежит как раз через этот салатик.

 Наш сыночек попробовал. Салатик понравился. И он решил не остаться в долгу:

─А ты попробуй это!

Итак, блюдо за блюдом, слово за словом, танец за танцем…. Когда друг, обсудив все свои дела, вернулся  к столу, его подружка уже была не его.

На следующий день сын мне сообщил об одном важном  открытии, сделанном им.

─Мама! Представляешь, выше нас на седьмом этаже такая девчонка интересная живет! А я и не знал!

Через год, весной мама девочки - моя соседка по дому и  коллега по работе мне пожаловалась:

─Представляешь!  Не могу их оторвать друг от друга. Сидят все время в доме. Тут нужно посадки поливать.  У меня не получается Олесю отправить в огород, потому что Саша здесь.

─У меня та же самая проблема, только с той разницей, что я его вообще не вижу, чтобы заставить работать в огороде,─ пожаловалась я в ответ.

Мне нужно было подумать ещё и том, что во времена экономического кризиса продукты питания стоят несусветно дорого, а если он там сидит целый день…Короче! Его гульки надо бы переложить  на его же плечи. Работа есть, жильё можно снять.

Однажды, когда сын за чем-то забежал домой, и так же бегом пытался вернуться обратно, я его остановила вопросом:

─Саша! Армия позади. Учиться дальше ты не хочешь. У тебя нет выбора – женись.

─А я ещё об этом и не думал,─ остановился он на бегу.

─А я уже об этом подумала и дарю эту мысль тебе подумать. Поговори с Лесей, сделай ей предложение, но только не от моего имени. К сентябрю можно устроить помолвку.

 А в ноябре мы сыграли свадьбу.                           

Самый младшенький, Артём, более оригинален, чем старшие. Когда в тринадцать лет я его спросила:

─Сынок! У тебя есть девочка, которая тебе нравится?

─Мама! Какие девочки! Я ещё маленький, учусь в школе. Мне рано о девочках думать!

Я опешила. Кто из нас родитель, я или он? А может у него что-то со здоровьем не так?

На мой тайный запрос «разведка» доложила:  парень хитрит!  А  весенняя настенная арифметика его поколения дала успокоительно-положительный результат: не волнуйтесь мамаша, вашим сыном интересуются и он интересуется. Кроме того, той весной я пользовалась необычной популярностью у тринадцатилетних пигалиц. Каждая считала  своим долгом поздороваться со мной.

Думаю, салат «Оливье» младшего сына ещё впереди.

Утром 1 января 2000 года мы проснулись как обычно. Праздник праздником, а животные хотят есть.

Под елкой нас уже ждали подарки от деда Мороза.

К подарку мужу я сделала такой комментарий:

─Дед Мороз был в небольшом затруднении в выборе тебе подарка и  попросил меня рассказать о тебе.

«Что в нём хорошего?»─ спросил он.

«Да всё в нём хорошо!─ сказала я.─ И руки, и ноги, и плечи…»!

«Ну-ну! Пошла анатомия!─ прервал меня дед Мороз.─ А что-нибудь личное, интимное?»

«Ну и  интимное тоже!»

«Вот на том и остановимся!─ решил дед Мороз».

─Он прислал тебе в подарок тропические фрукты: киви и бананы.

─Спасибо, мамочка за добрые слова, что ты сказала деду Морозу обо мне,─  поблагодарил муж и тут же, в ответ на тропические фрукты, в пакетик с перчатками добавил два яблочка.

─А клубнички у деда Мороза не нашлось, к сожалению. Зима, все-таки!

─Спасибо, папочка, деду Морозу за такое внимание! А клубничку, я думаю, мы и сами можем устроить. Было бы желание!