ТРЕВОЖНЫЕ ДНИ.

С  того вечера чувство тревоги поселилось в нашем доме основательно. Очередная задержка зарплаты за февраль – нервировала. Неопределённость с контрактом – пугала.

Опять потянулись тревожные дни. Зарплаты нет, но и контракт, пока, не изменяют. Документы на продление “permesso di soggiorno” были отданы Петром ещё в феврале. Может быть, он успеет получить продлённые документы до изменения контракта? К концу апреля они уже будут готовы.

В четверг 15 апреля муж пришёл с работы довольный:

- Мамочка! Я сегодня за деньги работал! Начальник дал чек. Завтра пойду снимать мои деньги с его личного счёта. Заказчик задерживает платежи, и Лучано рассчитывается своими деньгами.

В субботу вечером мы чувствовали себя комфортно. Муж, с достоинством богатого человека, сидел в своем кресле в углу  перед работающим телевизором и  читал газету. Я, как жена состоятельного мужчины, на сегодня даже отложила в сторону ремонт одежды и штопку носков. Вечер тёк в приятной беседе, просмотре программ телевизора, чтении газет, как вдруг раздался звонок мобильника.

- Да, знаю Лучано Конти, - ответил Пётр по-итальянски, и, выслушав сообщение, произнёс, - примите мои соболезнования. 

Слова о соболезновании холодным ужасом заползли под черепушку головы, а потом, мурашками по всему телу.

Ошеломлённый Пётр попрощался с собеседником, отключил телефон и посмотрел на меня:

- Позвонила жена Марко. Говорит, что Лучано умер. Похороны в понедельник.

- А что у него было? Он же тебе в четверг чек дал. Он что, болен был?

- Нет. Был здоровый. Всё было как обычно, ничего нового. Не знаю, что произошло. Сказали, что сейчас он лежит в морге центральной больницы. Отпевание будет в церкви, что рядом с их домом.

Мы замолчали, обдумывая полученное известие.

- У  него, вообще-то, отец болел и лежал в центральной больнице.

- Наверное, это про его отца тебе жена Марко сообщила. Наверное, это он умер. Ты что, хорошо отца знал? – нашла я успокоительную версию нашему «хорошему» знанию языка.

- Нет. Так, видел несколько раз, - пожал плечами муж.

Но мы на том и успокоились. Единственно смущало то, что при чём здесь работник фирмы, если у начальника умер папа.

В воскресенье вопрос всё равно встал ребром:

- Так мне идти на работу или нет?

Мобильник Марко был отключён. Телефон Лучано отзывался гудками ожидания, но никто не выходил на связь. Тогда Пётр позвонил одному из рабочих и тот прояснил ситуацию:

- Лучано повесился у себя на складе в пятницу вечером.

По окончании разговора мы уставились друг на друга:

- Вот это, да! Ну, дела! Ситуация!

Как теперь это скажется на продлении “permesso di soggiorno”? Как будет с работой? Кто выплатит всё, что недоплатил Лучано? Сели, подсчитали сумму долга. Итог показал, что на однокомнатную квартиру в Алуште, или на новенькую машину в Украине – хватит.

В понедельник Пётр вместо работы пошёл на похороны. День выдался дождливый. Он вернулся с похорон с мокрыми ногами. Во вторник вечером слёг с ангиной. Раз от раза эта болезнь скручивает его всё сильнее и сильнее. А тут ещё  нервное расстройство с похоронами, задолженностью по зарплате и работой. Пётр впал в дрёму на целую неделю. Поднимался только сходить в туалет и поесть.

К кону недели, едва оправившийся от болезни, Пётр сходил в полицейское управление и благополучно получил, продлённое на два года “permesso di soggiorno”. Одной проблемой меньше!

Через пару дней настала и моя очередь готовить документы на продление. К этому времени у меня уже было пять домов, куда я бегала мыть полы. У всех хозяек спросила сделать мне контракт на работу, чтобы иметь основание продлить документы. К моему великому удивлению и огорчению, почти все мне отказали!  Одна только, под давлением предыдущих договорённостей, скрепя сердце сделала контракт на три месяца, но предупредила, что на лето я ей не буду нужна. Она уезжает на море.  

К концу мая, с большой нервотрёпкой  и не с первого раза, я, наконец-то, сдала документы.

 

КУРСЫ.

В поиске работы однажды я набрела на одно общество помощи иностранцам. Там мне дали адрес учебного заведения, под названием «Лазер». Оно проводило многочисленные курсы обучения, финансируемые итальянской  провинцией Ломбардия.

Мы вдвоём записались на курсы изучения языка, которые для иностранцев  были необходимы, чтобы учиться дальше, например на санитаров. С первых дней апреля начали регулярно, два раза в неделю, к семи вечера, ходить на эти курсы.

Один из домов в центре Брешьи, где я в поте лица и спины, зарабатывала средства к существованию, оказался рядом с учебным заведением. Не пришлось даже менять график работы. В этом доме (квартира на сто двадцать квадратных метров) когда-то жило многочисленное семейство. Но дети выросли, женились, «свили» свои гнёздышки  и разъехались. В доме осталась мать-вдова и младший холостой престарелый сын, не сложивший к шестидесяти годам себе цену.

В один из дней хозяйка дома Лидия попросила меня капитально вымыть одну из трёх ванных комнат. Из трёх оговорённых  на уборку квартиры часов, половину я потратила на эту ванную. Но вымыла! Это стоило того! С чувством выполненного долга я решила, что сегодня текущая уборка будет сокращена. Я остановилась на том месте, где закончились три часа и быстрой рысью начала убирать на место рабочий инструмент.

- А коридор? – остановила меня Лидия.

Я растерянно посмотрела на длинный десятиметровый коридорчик.

«Да! Возражать себе дороже! Рабочих часов у меня постоянно не хватает. Нужно терпеть».

Быстренько меняю воду и на повышенной скорости прохожу шваброй коридор.

Прибегаю в подсобку, там уже требовательно звонит телефон. Это Пётр меня ждёт у подъезда. Нет! На то, чтобы открыть телефон тоже нужно время, а у меня его нет. Пока набирается вода для полоскания тряпок, я стягиваю с потного тела рабочую одежду и натягиваю чистую. Полощу тряпки, вешаю. В  одну руку портфель с папками для занятий, другой беру деньги, благодарю, иду к выходу.

Переполненный портфель расстёгивается и из карманчика его свешиваются мои «драгоценности»:массивная «золотая» цепь, ещё советского производства, браслет зелёных камушков из Африки, часы нержавеющей стали из Тайваня. И весь этот «интернационал» грозится вывалиться из открытого портфеля. Я решаю, что всё моё добро навешу на себя в лифте. Там же вытру пот, причешусь, накрашу губы, застегнусь. Но около двери Лидия вежливо меня просит захватить пакет с мусором, тем самым занимает свободную руку. В лифте успела порадоваться, что молнию на брюках я застегнула ещё в подсобке. Ничего кроме досады и раздражения окончание работы не вызывает.  Но, надо терпеть! Другой работы нет!

В таком растрёпанном и раздражённом виде выхожу на улицу. Глоток свежего воздуха, ожидающий у подъезда муж, и настроение поползло вверх.

- Тебе что-то дали, мамочка?  - наивно спрашивает Петр, указывая на пакет.

- Да, папочка! Дали! Мусора немножко.

Пётр берёт в свои руки мусор, а я, наконец-то, могу закрыть портфель. В ближайшем парке мы садимся на лавочку отдохнуть с полчаса и перекусить.

- Ну и как, папочка, ты сходил к наследникам умершего? Представил свои претензии? – спрашиваю мужа о самом для нас  актуальном на сегодняшний день.

- Да, сходил. Мило приняли, выслушали и ничего не дали. Попросили приходить завтра. Но и мои претензии в письменном виде не взяли. Я вышел от них, зашел в ближайший магазин где есть  услуга «факс» и отправил в адрес их конторы те  претензии, что мы вчера с тобой составили.

- Ух, ты! – восхитилась я смелостью мужа.

В наши претензии, кроме задолженности по зарплате,  мы внесли ещё и моральный ущерб за невозможность по телефону добиться беседы. Последний, мы оценили  в  5000 евро.

- И, представляешь! Не успел я сесть в автобус, как мне тут же пошли звонки на мобильник, - продолжал довольный муж.

«Что случилось? – спрашивал беспокойно наследник. -  Мы же договорились на завтра».

- Хотя, договаривался не он,  а его экономист, который говорил, что нужно разговаривать с наследником. Наследник, возможно, будет завтра. Такой же разговор был неделю назад. По телефону наследник тоже был недосягаем. И вот теперь звонит он сам!

- Здорово! – не перестаю восхищаться я.

- Эффект разорвавшейся бомбы! – подытожил Пётр.

- А что их так испугало? – задумываюсь я, - первая цифра, или последняя? Не думают ли они, что мы будем требовать пять тысяч?

- Не знаю, - говорит муж, и заключает, - завтра я уже буду знать ответ на мои претензии.

За разговором и перекусом двадцать минут пролетели быстро и мы пошли на занятия, где нам рассказывали обо всём понемножку: о грамматике, истории и  культуре Италии.

Наш гениальный Пушкин, об этом виде образования, давно, сказал так:

«Его учили понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». 

А Пётр, чтобы прекратить мои критические выступления в адрес курсов, категорически сказал мне:

- Мамочка! Какое качество обучения ты хочешь иметь за бесплатно? Нам нужно доходить до начала курсов санитаров?! Вот и учись молча!

- Да, папочка! Ты прав! Всё! Молчу, - согласилась я.

На одном из занятий по истории Италии, была затронута тема Второй мировой войны.

- В годы конфликта итальянское правительство не знало с кем ему быть. Сначала дела на фронте у немцев шли успешно, и правительство посылало туда свои войска. Но потом…

И тут преподаватель осеклась, сказав, что эта тема очень сложная и длинная. И правильно сделала, что вовремя остановилась, потому что у дочери, одного из пострадавших, в войне народов, от возмущения начала вздыматься грудь: 

«Ах, вот как?! Вы не знали, с кем вам быть! Не знали, кто побеждает! Песенку на эту тему, я уже слышала от одного хитрого слуги Труффальдино из Бергамо, нашей одноименной музыкальной комедии. Талантливый артист из талантливого семейства, пел: «А я всегда за тех, кто побеждает!» Так это, выходит, не фантазия автора стихов, а национальная черта характера!»

После занятий, по красивой освещённой городской улице, мы спешим на последний автобус, что идёт в наш микрорайон, чтобы успеть посмотреть по телевизору остаток программы «Дом старшего брата».

Мне очень нравится так жить!

На следующий день вечером  Пётр пришел домой после переговоров о задолженности несколько смущённый. 

- Как дела, папочка? – с нетерпением встретила  его. – Заплатили, что-нибудь?

- Дали пятьсот евро. Договорились, что долги будут выплачивать частями, раз в неделю по пятницам. Но знаешь, какие они были встревоженные?! У наследника, даже,  глаз дёргался. Парню всего двадцать один год. Жил при папе с мамой, спокойно учился, забот никаких не знал. А тут на него всё это свалилось! Смерть отца, это наследство и необходимость принимать какие-то решения, пусть, даже с помощью матери и экономиста. Я сейчас думаю, не переборщили ли мы с этим факсом?

- А ты видел другой способ начать переговоры о твоих претензиях? Мать по телефону всегда говорила, что сын -  преемник, но его нет дома. Тоже самое говорил и экономист. 

- Да, и это верно. - Пётр задумался, а потом продолжил, -  там был Марко, брат умершего. Он меня начал упрекать в неблагодарности. Что, мол, Лучано мне помогал и с жильем, и на работе держал, несмотря на мой возраст.

- Глупости, папочка! Ты на него работал, и он тебя держал не из сострадания, я из своей пользы. Кто его не устраивал, того он не держал, и гнал без сожаления. А семье, конечно же, не хочется отдавать деньги, и ты им будешь хорошим, если не будешь спрашивать ничего, но тогда ты будешь плохим для твоей семьи.  Не терзайся мучениями. Ты уволен из фирмы. Неизвестно, начнут ли они работать. Думай о твоей выгоде.

 

 

Я ОБИДЕЛАСЬ!

После похорон владельца строительной фирмы, её наследники решили последнюю аннулировать. Всем работникам на дом  выслали письма об увольнении.

Петр в бюро по трудоустройству получил статус безработного и ему назначили небольшое пособие на три месяца. Начался поиск работы. Агентства, газеты, знакомые.

Как-то, во время одной из прогулок по окрестностям нашего села, мы заметили начинающуюся  огромную стройку.

- Вот, смотри, сюда можно прийти и спросить работу! – подала идею мужу.

- Надо подумать, - нейтрально отозвался Пётр, и забыл об этой идее.

Однажды, закончив необходимые дела в центре города, мы  подходили к остановке автобуса, чтобы уехать домой. По дороге я начала активно развивать мою идею  о поиске работы, дополнив её возможностью отправить на ту стройку заявление и личный куррикулум по факсу.

- А если меня пригласят в тот день, когда мне нужно будет ехать в Милан за документами? – предположил невероятное муж, ещё не отправив никому и ничего.   

- Ну, скажешь, что у тебя на этот день уже есть переговоры. Больше ценить будут! Всё-таки инженер с двадцатипятилетним стажем! – подталкиваю я мужа.

- Фу, какая глупость! – отозвался на мою лестную оценку, этот, родившийся в год Быка и под созвездием Рака.

Нелестная оценка обидела. Я резко отвернулась от него и   раздражённо ушла в другой конец остановки, оставив его одного. «Я его, так ценю, так ценю! А он меня так, ценит?! Вот зараза! Ещё и грубит! Глупость! Глупость!» - обидные слова пульсировали в голове и, проходя по всему телу, доходили до ног. Я стояла и в такт пульсирующей обиде сердито стучала носком туфли о бордюр. «Как лошадь копытом» - пронеслось в голове. Смешное сравнение заставило улыбнуться и обида улетучилась. Пришлось повернуться спиной в сторону мужа, чтобы он не увидел мою улыбку.

«Ну, так тоже нельзя! Надо немного пообижаться. А то сейчас опять в один автобус войдём, на одной остановке выйдем, придём в один дом. А на пообижаться и времени нет».

«Всё! Я на него не смотрю! Не смотрю, и не смотрю! Правда, автобус придёт с той стороны. Нужно будет повернуться. Повернусь, но смотреть на него не буду! Я на него не смотрю! Не смотрю и не смотрю! И он, зараза, на меня не смотрит! Ах, так?! Я на него, опять, обиделась! Куда бы от него деться, хоть на время?»

И тут я вспомнила, что у меня сегодня заканчивается срок проездного билета.

«Чёрт! Вот бы забыла! Завтра пришлось бы брать билеты в автобусе, а это намного дороже! Так! Сажусь в первый попавшийся, а там посмотрю».

Первым попадается нужный мне рейс, значит доеду без пересадок. Автобус открывает, как всегда, сразу три двери, первая и третья для входа, средняя для выхода. Вхожу в полный салон через переднюю дверь. На следующей остановке много народа выходит и я приземляюсь на освободившееся двойное место.

«Ничего! Не пропадёт! Не маленький! До дома доедет. Я на него обиделась!» - смотрю в окно и мстительно думаю о муже.

Вдруг, слышу рядом:

- Мамочка! А почему ты села в этот автобус? – поворачиваюсь и вижу надо мной улыбающуюся рожу мужа, что светится всеми тридцатью двумя зубами.

Я тоже не выдерживаю и мы хохочем вместе.

- Истёк проездной, - объясняю и ответно спрашиваю, – а ты как здесь?  

- А я повернулся глянуть на тебя и вовремя увидел твою спину в передней двери. Решил, что и мне нужно в этот автобус. Поехали вместе?

- Поехали.

Вот жизнь! И пообижаться некогда!

 

ШАХЕРЕЗАДА, ЦАРИЦА И ПЛАГИАТ.

Будний полдень жаркого июня. На сегодня я уже свободна. Это могло бы радовать, если бы я была на окладе. Но я на выработке, а значит отработав пол дня, денег я получила половину. Многие из моих работодателей из душного города Брешья на лето уехали к морю.

Вхожу в прихожую. Дверь в кухню-зал открыта для вентиляции и подпёрта моей босоножкой. Ничего не поделаешь - равноправие, есть равноправие. Вчера на этом посту стоял башмак мужа.

В квартире прибрано. Второй месяц как Пётр стал безработным, он  все домашние дела взял на себя. После утренних  рабочих часов я возвращаюсь домой к уже готовому обеду.

Поели. Садимся отдыхать. Жарко! Раздеваемся до нижнего белья. Бросаю взгляд на мужа. На нём беленькие плавки с вышивкой. Ноги длинные, плечи мускулистые. Красивый!

«А я? – осматриваю себя в зеркало. – Да! Надо бы съедать пол ужина. Бока не выносят никакой критики. Но нет! Хватит самокритики! Нужно найти что-то хорошее и у меня. Что же?  Ага! И у меня бельё красивое! Вот! А он сидит, так индифферентно, газеткой от мух отмахивается и на меня не совсем не обращает внимания!»

Невольно вспомнилась аналогичная ситуация в другой семье. Там жена тоже была обижена тем, что её муж мухам уделял больше внимания, чем ей. Правда, у неё муж был в должности повыше. Он был царём. Царём всех зверей. И от мух он отмахивался не газеткой, а хвостом. Но был так же индифферентен, как и мой.

Чтобы исправить обидную для женщины ситуацию, царица взяла инициативу в свои руки, вернее в лапы, то есть, даже не могу сказать куда, но инициативу взяла она. Львица грациозно сделала несколько кругов перед глазами лежащего не земле мужа, сексуально помахивая хвостом. У неё это получилось замечательно. Длинное тело позволяло делать изящные колебания, а извивающийся хвост их зрительно увеличивал.

Но больше всех здесь, конечно же, постарался оператор на компьютере. Без его фантазии  львице бы и в голову не пришло так дефилировать перед мужем.

Я переняла тактику царицы и пошла на первый круг, усиленно покачивая бёдрами. Чтобы переключить внимание с конкурентки-газетки на себя завела, дозволенные мне речи:

- Папочка! Недавно по телевизору показывали одну пару. Там он, так же как и ты, лежал после обеда и отмахивался от мух. А она, такая же красивая, как и я, чтобы привлечь его внимание, начала перед ним вышагивать. Он, так же как и ты, заметил её усилия и вращал головой вслед её движениям, но, так же как и ты, не предпринимал никаких действий.

Я дошла до конца зоны видимости супруга, повернула обратно с теми же движениями и продолжила:

- Та дама, видя, что её действия не дали желаемого результата, повернула на второй круг. Её супруг, так же как и ты,  продолжал вращать головой вслед за ней, но, так же как и ты, оставался недвижим. Как ты думаешь, кто это были?

- Наверное, те львы, что ты мне уже рассказывала, - правильно  ответил муж.

- Да! Молодец! Угадал, - похвалила я его, повернула на третий круг и задала ещё один, наводящий вопрос, - и как ты думаешь, чем у них дело закончилось?   

- Он так и продолжал смотреть на неё? – с провокационной улыбкой предположил муж.

- А вот здесь ты, папочка, глубоко ошибаешься! Лев не выдержал, поднялся, прижал львицу к земле, прихватил своей пастью её за загривок и некоторое время воспитывал, как бы говоря:

«Будешь! Будешь! Будешь знать, как меня тревожить!»

А она, в такт ему, кивала головой, как бы соглашаясь:

«Буду! Буду! Буду знать! Так мне и надо!»

- А ведь она совсем неглупа?! А? – закончила я дозволенные мне речи.

- И теперь, мамочка, ты взялась тревожить меня? – с воспитательными нотками в голосе спросил муж.

И при чём здесь Шахерезада, царица и плагиат?

Первая вела дозволенные ей речи, развлекая недоверчивого шаха интересными сказками.

Вторая – привлекала внимание своей грациозностью и женской натурой.

А третьей была я, которая воспользовалась методиками предыдущих двух, чтобы понравиться моему мужу.

 

МАМЫ МОГУТ ВСЁ!

Раннее субботнее утро. Традиционно едем в центр города на автобусе на наши бусики знакомых увидеть, поболтать, купить свои национальные товары. После прогулки позвонили домой, чтобы поздравить невестку и внука с днями рождения. У них эти оба праздника попали на один и тот же день.

После поздравлений и вопросов о жизни и здоровье Кирилл, трёхлетний внук, спрашивает:

- Бабушка! А вы с дедушкой приедете этим летом к нам погостить?

- Приедем, наверное. А что бы ты хотел, чтобы мы привезли тебе в подарок?

- Машину. Большую грузовую.

Его пожелание слышит муж, что стоит рядом со мной и, прислонившись ухом к трубке. Он шуточно комментирует эту  заявку:

- Надеюсь, не такую большую, как у  твоего папы, на 35 тонн?

 

- Понятно, Кирюша. А ещё что бы ты хотел? – продолжаю спрашивать я.

Дедушка делает большие глаза, мол, хватит! В трубке слышу далёкий голос невестки Леси:

- Хватит, наверное, Кирилл?

Но бабушка спросила и Кирюша продолжает:

- А ещё книжку красивую с картинками.

- Кирюша! Да ведь книжка будет написана на итальянском языке!

- Ничего, бабушка. Мне её мама почитает!

Благословенна всемогущая мама!

 

В ОЖИДАНИИ.

На лето 2004 года мы запланировали приезд Артёма к нам погостить. Всё что нужно, чтобы принять сына у нас уже было: квартира достаточной площади, постоянный заработок у отца, кроме того, на имя Артёма в банке были заморожены деньги и выдана соответствующая бумага.

По весне мы отправили в наше посольство документы и начали ждать открытия туристической визы. Мечталось, что Артем приедет в июне, поживёт, посмотрит, а потом мы вместе полетим домой. Но открытие визы, почему-то, задерживалось. В надежде, что дело решится положительно, я задерживаюсь в Брешьи ещё на август.

У Петра в июле появилась временная работа в одной строительной фирме.  Туда его позвал румын Марино, друг нашей знакомой Надежды. Из пяти человек, взятых на стройку, хозяин к концу недели оставил себе двоих. Пётр был одним из них. Здесь он и доработал до августовского отпуска.

В конце июня в Италию приехала моя работодательница по Алуштинскому рынку Варвара Ильинична. Остановилась у нас. Мы ей отвели угол за занавеской  в большой прихожей.

У меня появилась ещё одна забота – найти работу ей. Поспрашивала по телефону среди знакомых. На следующий день звонок:

- Требуется компаньонка для одной престарелой пары на один месяц. Но она должна хорошо говорить по-итальянски.

На переговоры мы пошли вдвоём. Я, краем души, надеялась, что они возьмут с собой Варвару Ильиничну, всё-таки она медсестра. Но в результате переговоров, оказалось, что им важнее разговор, а не медицинское образование.

 И мы остановились на том, что я еду сопровождать супругов на озеро, а Варвара Ильинична пойдёт мыть полы по моим точкам.

 

НА ОЗЕРЕ ИЗЕО.

Так началось наше знакомство с одной интересной парой. Сеньор Луиджи, мужчина восьмидесяти четырёх лет. Имеет кучу болячек, но принимает таблетки, живёт и выглядит мужчиной.

 Мой отец умер в шестьдесят четыре года и выглядел стариком.

Сеньора Джулиана,  жена Луиджи, на восемнадцать лет его младше. Умна, аккуратна, организованна. Во многом благодаря её трудолюбивому уходу и живёт Луиджи.

Машиной, где за рулём сидела Джулиана, мы добираемся до города Изео, что стоит на озере Изео. По дороге узнаю, что Луиджи в прошлом классный гонщик. Но, годы не те, сейчас он уже боится садиться за руль.

Изео – маленький курортный городок. Он расположился у берега озера с таким же названием. Все улочки городка со склона горы спускаются к набережной. Это самая старая часть города. Здесь устроена широкая прогулочная дорожка под пальмами, на каждом шагу стоят скамейки. Хочешь сидя любуйся озером, хочешь стоя. А посмотреть есть на что. Кроме гор покрытых лесом, что окружают озеро, уютных домиков, что смотрят на водную гладь, здесь есть ещё одна достопримечательность – на озере живёт большое семейство белых лебедей. Их здесь так много, хоть картины пиши – белое на голубом! Красивое зрелище! С утра пока прохладно, они равномерно заполняют всю водную гладь. Как только народ выходит на прогулку, лебеди подплывают к берегу и кормятся всем тем, что бросают им люди.

Трёхкомнатная квартира Луиджи расположена в четырёхэтажном доме с лифтом. В комнате две спальни и зал. Окна моей спальни, как и всех остальных комнат, выходят на озеро. Все первые дни я часто стояла у окна, любовалась красивыми видами и спокойно плавающими  гордыми птицами. Постоянно думала о том, что эта красота не создалась сама по себе. Её сделали люди, для привлечения притока туристов. Наверняка где-то на берегу  есть место специально отведённое лебедам. Наверняка там есть домики, где они могут спрятаться на период ненастья. И на всё это бюджет города выделяет деньги.

И как всегда я вернулась мыслями к моим берегам. А как у нас? Вспомнились павлины в близлежащем к моему селу детском оздоровительном лагере «Кастель». Этих павлинов я помню столько, сколько живу на свете. Их тоже много было там, и у них был свой дом, где они могли спрятаться от непогоды или переночевать. А днём они свободно ходили по территории лагеря. Когда павлин раскрывал радужным веером свой хвост, все кто проходил мимо в этот момент останавливался полюбоваться прекрасным зрелищем. В смутные девяностые  годы у кого-то поднялась рука на эту красоту и несколько павлинов были зарезаны на мясо и перья.

Но предаваться грусти и долго любоваться озером мне не приходилось. По приезду мне определяют задачу: быстро пройтись с пылесосом по комнатам. А хозяйка, тем временем, готовит обед. На обед сегодня дыня сладкая и ветчина соленная, сыры трёх сортов, хлеб и фрукты.

После обеда убираю со стола, ставлю тарелки в посудомоечную машину, но  одна мысль не даёт мне покоя: «Чем же я буду дальше заниматься?» Вспомнилась  семья в Неаполе с бесконечной уборкой, стиркой, глажкой и чисткой медных кружочков газовой плиты. В тот момент, когда я ставила последнюю тарелку в машину, Джулиана говорит:

- На сегодня мы поработали достаточно, заканчиваем кухню и идём отдыхать.

От удивления мои глаза вылазят из своих орбит. Вылезли, влезли. Не мне устанавливать порядки. Хорошая работа! Идём отдыхать. С часу до трёх мы отдыхали. Потом выпили по чашке кофе. Я жду следующих распоряжений,  и они поступили:

- Ты свободна до шести часов вечера.

Глаза контролирую, чтобы не сильно светились радостью. Благодарю и быстренько ухожу, чтобы не передумали. К шести вечера пришла к уже готовому ужину. Накрыли стол, неспешно с разговором поели. Убрали.

- Можешь пойти погулять до десяти часов вечера, - поступает очередная команда.

«Да! Очевидное, невероятное! Такого у меня в жизни ещё не было!»

Через пару дней такой работы меня заела совесть. Я решила, что деньги нужно отрабатывать. Взялась знакомить итальянцев с нашей культурой. Рассказала о Пушкине. Они удивились и полезли в итальянскую энциклопедию.

- Надо же! У него есть поэма в стихах, как у Данте! – удивились супруги.

Это они прочитали о поэме «Евгений Онегин».

- И сказки в стихах, - продолжают они список.

- Да, одна  сказка «О царе Салтане» положена на музыку и тот «Полёт шмеля», что вы слушали вчера, как раз из неё, - продолжаю лекцию. – Я эту сказку моим детям читала, когда они были маленькие.

- Расскажи и нам её.

Я начала рассказ. Моменты, когда молодой царевич превращался в шмеля и усаживался на рею корабля, чтобы добраться до родного отца, увидеть и услышать его, Луиджи воспринимал критически. Но вот дело дошло до появления молодой царевны.

- Царевич, в этот раз, остался дома.

На что Луиджи горячо отозвался:

- Вот в это верю безоговорочно!

Однажды после очередного выходного из Брешьи я привезла в Изео журнал «СПИД-инфо». В послеобеденное время решила рассказать супругам об этом издании. Там, на первых страницах напечатали рассказ-воспоминание одной женщины, назовём её Наташей,  о её первой любви. Это было летом. Наташа поехала на летнюю практику пионервожатой. Там познакомилась с парнем, тоже пионервожатым. Первый их  поцелуй произошёл в лодке на берегу моря. Наташа вспоминала, что ситуация в лодке была и  романтическая и критическая одновременно. С  одной стороны горячо дышащий парень, что припал к её губам, а с другой стороны острый край деревянного сиденья в лодке, к которому прислонил её парень оставил неизгладимое воспоминание на её спине. Фотограф, который иллюстрировал рассказ, в своей композиции  постарался показать и первое чувство, и неудобство позы. У него это очень хорошо получилось. Оценив фотографию Луиджи сказал:

- У меня была лодка поудобнее!

 

Раз в неделю к Джулиане приходила маникюрщица, чтобы   привести ногти её рук и ног в порядок. Маникюрщица по роду своей деятельности знала и общалась со  многими в городе. Она принесла весть, что для работы на одной вилле, требуется супружеская пара. Вилла находится в  одном из богатых районов Брешьи на горе Магдалены. Я предложила Джулиане моих знакомых Сергея и Юлю.

Хотя и мы с Петром не были обеспечены работой, но у Юли положение было ещё катастрофичней. Срок её “permesso di soggiorno” истекал в сентябре, а у неё на август не было никакого рабочего контракта. Эта работа оказалась для неё палочкой-выручалочкой.

В одно из воскресений мы с Сергеем и Петром пошли на переговоры с хозяйкой дома. Сергей плохо говорил по-итальянски и я взялась быть ему переводчиком. Когда услышала размер зарплаты, то меня «жаба задавила»: «Могли бы, и мы пойти!» Но, как говорится: «Слово не воробей, вылетит, не поймаешь». Значит, не наше.

 

Я прожила с этими супругами больше месяца. Работы особой не было, но и время тянулось нудно.

15 августа, в честь праздника Вознесения девы Марии на небеса,  наблюдала красивый фейерверк над озером. Жалела, что нет со мной ни Петра, ни Артёма, которому так и не открыли визу.